Анатолий Цирульников - Бамс!

— Волк… — с замиранием в голосе шепнула Юля.

— Тихо, тихо, — пробасила Зеленая, — не говори вслух. — Просто Вэ.

— А Принц где?

— Вот Принца-то как раз и нет. Ну что это такое, — обиделась Зеленая, — как доходит до дела, его нет. При-инц, ты где?

— А вон, точка на березе.

— Залез, что ли?

— Ага.

— А что он там делает?

— Мё-ода, мё-ода… — слышится сверху, как шум ветра.

Зеленая садится в ступу, быстренько поднимается к верхушке дерева и возвращает Принца на землю.

— Вот он, хорошенький, пчелок ждал.

— Принц, — говорит Маша, — и что ты все никак не поймешь, что меда на березе не бывает. Не бывает, ясно?

— Да! — восторженно пищит Принц.

— Так на чем мы остановились?

— Вэ… — подсказывает Юля.

— Ага. Отделился он от ствола и говорит: «Здравствуй, Красная Шапочка»…

— Нет, не так. Другим голосом, — поправляет Юля.

— А, извини, — исправляется рассказчик, которого клонит в сон. Но ничего не поделаешь, раз сказку начал, так заканчивай.

— Здравствуй, Красная Шапочка, — говорит Вэ. — Куда идешь?

— К бабушке, — отвечает ему Леший — Красная Шапочка.

— А что в корзинке несешь?

— Пирожки, Зеленая — елки-палки, то есть мама — напекла.

— Дай попробовать. Фу, гадость какая — капуста?

— А ты думал, заяц? — не может сдержать эмоций в кустах Зеленая.

Леший думает, что она подсказывает, и повторяет за ней:

— А ты думал, заяц?

— Ничего я не думал, — удивляется Вэ такому повороту сюжета, — давай дальше.

— Чего дальше? — спрашивает из кустов Зеленая.

— Чего дальше? — эхом повторяет за ней Леший — Красная Шапочка.

— Как «чего»? — недоумевает Вэ. — Ты что, сказки не знаешь? Пирожок давай пробовать. Что это такое, червяки? Тьфу…

— На, возьми самый вкусненький.

Вэ надкусывает пирожок, а оттуда лягушка — прыг! Ква-а! Ква-а!

Побледневший, напуганный Вэ кидается опрометью через чащу, ломая кусты, по лесу, по полю, и в болото — бух!

А там уж Леший:

— Добро пожаловать!

Юля сладко вздыхает и поворачивается на бок. Так бывает: сказка закрутится — ни до бабушки, ни до охотников не доберешься…

Днем сказка улетучивается, и мы, сказочники поневоле, вместе с нею. Днем мы обыкновенные взрослые. У нас свои дела. Лишь немногие живут в этом странном мире, и похожем на наш, и одновременно не похожем. Мир детства, как заметил Януш Корчак, — «бесконечно повторяющаяся сказка». У него своя грамматика — грамматика фантазии, изложенная сочинителем Джанни Родари. Свои геометрия и топология, описанные математиком Льюисом Кэрроллом, тоже сочинявшим сказки.

Сказочники делают мир ярче и даже вкуснее. Когда ты немного подросла, мы поехали в Финляндию. Наступил Новый год. В доме, где мы остановились, для нас положили под елку красивую коробочку с двумя пирожными, которых мы никогда раньше не пробовали. При ней была записка, где говорилось:

«Жил-был финский Поэт. Очень знаменитый, как Александр Пушкин. Его звали Йохан Людвиг Руненберг. И у него была любящая жена Фредерика.

Она верила, что талант может быть обогрет очагом. Каждый год в день рождения мужа в начале января она пекла ему его любимые пирожные. Всегда одни и те же.

А потом поэт Руненберг состарился и умер. Но Фредерика все равно сразу после Рождества пекла свои пирожные и ставила их на стол рядом с портретом мужа. Когда и ее не стало, во всей Финляндии установилась традиция один раз в год продавать во всех кондитерских магазинах пирожные Руненберга. По два в одной маленькой коробочке…»

Так что и в обыкновенной жизни всегда есть место сказке. А вы как думаете?

— Зелененькая?

— А?

— А можно я к тебе в избушку зайду?

— А волшебное слово знаешь?

— Дя, — говорит Принц (вообще-то он большой, но иногда буквы не выговаривает).

— Ну попробуй.

Пошел Принц в лес, шел-шел, видит, избушка стоит на курьих ножках. Подошел и говорит: «Избушка-избушка, стань ко мне передом…» И забыл, что дальше. Постоял, постоял, стал стучаться, просить: «Избушенька, стань ко мне передом… Откройся, пожалуйста!» А избушка ему таким скрипучим противным голосом отвечает: «Еще чего? Ты волшебное слово скажи». Принц думает. Что же это за слово? «Избушка-избушка, стань ко мне передом, а…» Никак вспомнить не может, что дальше. Стал стучать сильней: «Избушка, откройся». Та поднимает одну куриную ножку и говорит:

— Сейчас ка-ак дам, ка-ак полетишь вон куда…

— А куда? — спрашивает Принц.

— За кудыкины горы! — отвечает избушка. — Понял?

— Ага… — сказал Принц и вздохнул. Подождал чуть-чуть. — Избушечка, а ты не можешь намекнуть немножко?

— Ох, горе луковое, на что тебе намекнуть? Не положено!

— Да ты хоть словечко…

— Ну, надоел, хуже горькой редьки. К лесу.

— Что к лесу?

— Все, — насупилась избушка, — ничего больше не скажу. Если уж ты с подсказкой догадаться не можешь…

— А, понял! Понял! — радостно запищал Принц. — Избушка-избушка, стань ко мне передом, а к лесу…

— Ну? — не выдержала напряжения избушка.

— …П о пой! — вымолвил волшебное слово Принц.

Избушка чуть не рухнула со смеху.

— Какой еще попой?

— Не знаю, — опустил голову Принц.

— Ну, так ты пойди, узнай, — вздохнула избушка на курьих ножках. — О, господи, и кого только присылают. Баню им топи, скатерть-самобранку стели… А слов волшебных выучить не могут. Ты в каком классе учишься?

— Я пока не учусь, мне мама сказала, что еще рано.

— Гм… — хмыкнула избушка, у которой явно были педагогические наклонности. И проскрипела назидательным голосом: — Учиться никогда не рано. И не поздно, попа ты этакая… — И засмеялась добродушно. — Ладно. Только никому не говори, что подсказала. Не скажешь?

— Не…

— Ну, говори: «Избушка-избушка…»

— Избушка, избушка, встань ко мне передом, а к лесу…

— За…

Догадался Принц, выкрикнул волшебные слова, избушка выдохнула облегченно, заскрипела, повернулась к нему передом, а к лесу задом, распахнула настежь дверь, а там уж все прибрано, натоплено. Тут и дети вместе с Зеленой прибежали, в бане березовым веничком попарились, чая попили…

— С печеньем? — поинтересовалась внимательно слушавшая сказку Юля.

Бабушка Л. — моя знакомая, у которой мы иногда гостим в пригороде Хельсинки, — каждое утро, посмотрев в окно, говорит: какой страшный мороз, наверное, еще сильнее, чем вчера. А выходим — ничего подобного, никакого особенного мороза. Бабушка Л. смеется. Хоть она уже и бабушка с кучей внучат, смех у нее молодой, и вообще… Очень красиво свою жизнь выстраивает. Это ведь большое искусство — уметь так жить. Чтобы каждый день дарил радость тебе и окружающим.

Когда приходит зима, бабушка Л. в дом, где много белого, добавляет немножко красного — красную скатерть, занавески, налепляет на оконное стекло красных гномиков — это тут принято на Рождество. Горящие прямо на снегу и в окошках свечи, гномики — это все не для себя, а для окружающих — тех, кто мимо пройдет, увидит…