Анатолий Цирульников - Бамс!

А весной все эти занавески, салфеточки в доме бабушки Л. станут зелеными. Дом меняется вместе с временем года. И опять не для себя только, но и для окружающих, особенно детей и внуков. Бабушка Л. считает, что если человек занимается детством, он достоин особого отношения.

Как она сама пришла к детству? О, это было давно, четверть века назад! Хотя и до этого что-то было — воспитывала своих детей, писала о педагогике, но та — главная, по ее мнению, — встреча еще не состоялась. И вот однажды она поехала с семьей первый раз в жизни за границу, в образовательное путешествие. Это было в конце восьмидесятых годов прошлого века. Уже было другое время. У бабушки Л. появились друзья в Европе, которые по очереди принимали у себя ее с семьей и детьми — «перебрасывали» друг другу, чтобы она побывала в самых разных учебных заведениях (между прочим, в России издавна именно так получали образование учителя и детские писатели — ездили и смотрели).

— И вот, — рассказывала бабушка Л., — мы с семьей поехали в Европу, потому что в Вечном герцогстве Люксембург появился странный человек. Назовем его господин 3. Он был собирателем культурных ценностей — покупал их по всей Европе и свозил к себе домой. У него был не просто дом, а замок, где имелись особые комнаты, посвященные культурам разных народов — китайская, индийская, скандинавская… Замок состоял из двух строений, находившихся по разные стороны дороги и соединенных подземным коридором. Мои дети обследовали его и сообщили: «Мама, там есть дверца…»

На следующий день к завтраку — а завтрак в этом доме происходил торжественно, с участием всех, кто в нем жил или гостил, — вышла старенькая женщина, которую хозяин представил так: «Это госпожа Клод В., она приехала из Парижа в аббатство молиться и будет тут жить несколько дней».

Потом оказалось, что госпоже Клод В. когда-то принадлежал весь этот замок: она унаследовала его от родителей. Но была женщиной легкомысленной и промотала наследство. Замок продала господину 3., который оказался хорошим хозяином. Вечером дети изучали подземелье и увидели свет в маленькой комнатке, выходящей в подземный коридор, в которой жила эта женщина.

И тем же вечером госпожа Клод В. сказала, что хочет поговорить со мной. Привела меня в эту комнату, похожую на келью, вытащила картонный ящик и сказала…

— А как ты ее поняла? — поинтересовался я.

— Не знаю, — ответила бабушка — я тогда плохо знала немецкий язык, но ее поняла. Так вот, госпожа Клод В. вытащила картонный ящик и сказала: «Я прожила жизнь так, что у меня не осталось ни одной дорогой моему сердцу вещи, кроме этой коробки. В ней лежит то, что тебе, может быть, будет непонятно. И я бы ни за что не никому отдала эту дорогую моему сердцу вещь. Но сегодня утром аббат сказал мне: „Я знаю, у тебя живут русские. Знаю и то, что в этом ящике лежит самое важное, что у тебя осталось. И все же он должен находиться в России. И раз русская женщина оказалась в доме, пусть она увезет его в Россию. Это воля не моя, а духовника моего, ты должна взять эту вещь…“»

И я взяла тот старый ящик и по всей Европе возила его с собой. Конечно, я посмотрела, что в нем. И моему разочарованию не было предела. Какая-то рамочка со шнуровкой. Какие-то карточки, полусломанный колокольчик. Рухлядь. На дне лежала старая книга на итальянском языке, целый фолиант. Я не понимала, к чему все это?

…Прошло немало лет, прежде чем моя знакомая, по стечению обстоятельств занявшаяся совершенно забытой в России педагогикой, открывшая первый в нашей стране непохожий на другие детский сад и обучившая многих воспитательниц, поняла, что старая госпожа Клод В. была ученицей одной из величайших на свете учительниц. А эти непонятные игрушки в ящике — не что иное, как материалы самой Марии Монтессори… Вот какое наследство было передано с рук на руки в той крохотной комнатке в подземном коридоре.

Так случилось, что наследницей стала моя знакомая (ладно, раскрою, ее зовут Елена Хилтунен). После почти столетнего перерыва она возродила в России эту удивительную педагогику. Перевела на родной язык фолиант 1916 года, который назывался «Мой метод. Начальное обучение» и был посвящен, как полагается в сказках, царствующей особе — «Ее Величеству Маргарите де Савуа, королеве Италии»..

— Крабле, бамбле, бух! — говорит Принц, взмахивая волшебной палочкой.

Ступа внучки Бабы-яги, в которую залез Принц, стоит на краю горы и даже не шелохнется.

— Крабле, бамбле, бум! — исправляется Принц. Напрасно. Ничего не происходит.

— Бум! Бух! Бим! Бам!

Ага, получилось! Полетел принц… кубарем вниз, вверх тормашками… Бух! Бах! Тар-ра-рах!!!

Тишина.

— Ну, — говорит басом Зеленая, — доигрался наш принцуша. Эй, Принц, ты где?

— Где ты, Принц? — кричат дети.

Тишина. Еле слышно снизу, как журчание крохотного ручейка меж камней, доносится: «Я тут…»

Зеленая с детьми садится в запасную ступу, взмахивает помелом, и все мчатся вытаскивать Принца из оврага. Вид у него еще тот. Синяк под глазом, коленки содраны в кровь, штанишки и футболка — сплошные лохмотья.

— Тоже мне, Гарри Поттер нашелся, — говорит, щеголяя знанием современных волшебных сказок, Зеленая. — Полетать, что ли, захотелось?

— Очень… — отвечает пришедший в себя после полета вверх тормашками Принц. — Зелененькая, а ты долго этому училась?

— А ты как думал? Тыщу лет…

— Но тебе же пятьсот?

— Ну и что?

— Получается, ты училась больше, чем живешь?

— А потому я и умная такая, — нашлась Зеленая. — И веселая, и богатая.

— Ой, а ты богатая?

— Ужасно.

— А что у тебя есть?

— А все, что ни пожелаешь. Я хозяйка нашего Болота, а оно знаешь какое?

— Какое?

— А вот такое, — сказала Зеленая, широко раскинув руки, как в русской народной пляске. Пробормотала что-то, и руки стали расти, расти и потянулись к дальнему лесу, накрытому туманом. — Вот какое наше родное болото. И еще больше… Лучше нашего болота нету. Тут все, что душе угодно, — и ягоды, и грибы, и птицы, и звери, и Леший, и Водяной с русалками… Знаешь Водяного?

— Не.

— Ну, смотри. Водяной!

— Буль-буль…

Из воды высовывается бородатая морда.

— Ой! — говорит Принц.

Морда исчезает.

— А русалочки где? Русалочки!

Из-под воды слышатся голоса, всплывают золотистые волосы, красивые девушки поют и кружатся в хороводе. Потом все исчезает.

— А водяной ушел?

— Да ты же с ним разговаривать не стал… Вот и ушел. Обидчивый очень.

— Водяной!

— Буль-буль-буль.

— Водяной!

— Буль-буль-буль-буль…

— А ты позови его как-нибудь по-хорошему, стихами.

— Водяной, водяной… приходи ко мне, родной!

Из воды высовывается улыбающаяся бородатая морда.