Чарльз Маккей - Наиболее распространенные заблуждения и безумства толпы

На следующий день я отправился в Тулузу, дабы найти аббата в соответствии с взаимным обещанием сообщать друг другу о сделанных нами открытиях. По пути я зашел к мудрому монаху, который ранее помог мне своими советами, но к своему прискорбию узнал, что и монах, и аббат умерли. После этого я не захотел возвращаться домой и удалился в другое место, чтобы дождаться там одного из моих родственников, которому я поручил распорядиться моим имуществом. Я велел ему продать все принадлежащее мне имущество, движимое и недвижимое, и с вырученной суммы выплатить мои долги, а все оставшиеся деньги разделить между теми, так или иначе связанными со мной людьми, кто в них нуждается, дабы они смогли насладиться какой-то частью выпавшего мне изрядного богатства. Мои соседи вовсю судачили о моем поспешном отбытии. Самые умные из моих знакомых считали, что я, сломленный и разоренный безумными тратами, продаю то немногое, что у меня осталось, чтобы покинуть родные края и скрыть свой позор в дальних странах.

Мой вышеупомянутый родственник присоединился ко мне 1 июля, после того, как выполнил все, что я ему поручил. Мы вместе отправились на поиски свободной страны. Сперва мы удалились в Швейцарию, в Лозанну. Пожив там какое-то время, мы решили провести остаток наших дней в одном из славнейших го ро до в Гер мании, ведя тихую и лишенную помпезности жизнь».

Так заканчивается история Дениса Захария, написанная им самим. В ее конце он менее искренен, чем в начале, не вполне проливая свет на истинные мотивы своих притязаний на открытие философского камня. Представляется вероятным, что подлинную причину своего отбытия он вложил в уста его самых умных знакомых, полагавших, что на самом деле он был доведен до нищеты и хотел укрыть свой позор в других странах. Больше о его жизни ничего не известно, и никто так никогда и не узнал его настоящего имени. Он написал алхимический труд под названием «Истинная натурфилософия металлов».

Джон Ди и Эдвард Келли, бывшие компаньонами в течение столь длительного времени и перенесшие в обществе друг друга столько удивительных превратностей судьбы, заслуживают быть упомянутыми вместе. Ди был личностью неординарной во всех отношениях, и если бы он жил в эпоху, менее склонную к безрассудству и суеверию, то с его способностями мог бы оставить после себя блестящую и прочную репутацию. Он родился в Лондоне в 1527 году и с самых ранних лет обнаружил любовь к познанию. В возрасте пятнадцати лет он был отправлен в Кембриджский университет. Ди так любил книги, что регулярно уделял им по восемнадцать часов в день. Из остальных шести часов четыре он тратил на сон и два на еду. Столь интенсивные занятия не вредили его здоровью и делали его одним из лучших студентов своего времени. Однако, к сожалению, он забросил занятия математикой и истинно й философией и предавался бесплодным оккультным фантазиям. Он изучал алхимию, астрологию и магию, и тем самым настроил против себя власти Кембриджа. Ходившие слухи о его занятиях колдовством делали его дальнейшее пребывание в Англии не вполне безопасным, и в конце концов, чтобы избежать преследования, ему пришлось удалиться в Лёвенский университет. В Лёвене он познакомился с множеством родственных ему душ, знавших Корнелия Агриппу во время пребывания последнего в этом городе. Они постоянно развлекали молодого англичанина рассказами о дивных деяниях этого великого магистра герметических тайн. Общение с ними стало для Ди своего рода мощным катализатором продолжения поисков философского камня, которые вскоре стали занимать едва ли не все его помыслы.

Он недолго пробыл на континенте ив 1551 г. в возрасте двадцати трех лет вернулся в Англию. При содействии друга, сэра Джона Чика, он был любезно принят при дворе короля Эдуарда VI, где ему было назначено (трудно сказать, за что) пособие в сто крон. Несколько лет он профессионально занимался астрологией в Лондоне: составлял гороскопы, предсказывал будущее и указывал на удачные и неудачные дни. Во время правления королевы Марии он попал в беду: его заподозрили в ереси и обвинили в покушении на жизнь Марии путем колдовства. Его судили за второе преступление и оправдали, но оставили в тюрьме на основании первого обвинения и отдали на милость епископа Боннера. Он был на волосок от сожжения на Лондонском мясном рынке, но так или иначе ухитрился убедить сего лютого фанатика в безупречности своей веры, и в 1555 г. был отпущен на свободу.

С вступлением на престол Елизаветы для Ди настали времена получше. Есть основания считать, что во время пребывания королевы в Вудстоке ее слуги справлялись у него о том, когда умрет Мария, и что в первую очередь эта деталь послужила причиной серьезного обвинения, по которому его отдали под суд. Теперь они более открыто приходили узнать будущее их владычицы, а Роберт Дадли, прославленный граф Лестерский, был послан приказом самой королевы выяснить наиболее благоприятный день для коронации. Елизавета была столь благосклонна к Ди, что несколько лет спустя удостоила своим визитом его дом в Мортлейке, чтобы осмотреть его кунсткамеру, а когда он заболел, отрядила для его лечения своего личного доктора.

Астрология давала ему средства к существованию, и он продолжал заниматься ею с большим усердием, но его сердце принадлежало алхимии. Философский камень и эликсир жизни посещали его дневные мысли и ночные сны. Таинства Талмуда, которые также являлись объектом его пристального изучения, утвердили его в мысли, что он мог бы общаться с духами и ангелами и узнать от них все тайны мироздания. Придерживаясь той же идеи, что и члены малоизвестного в ту пору ордена розенкрейцеров, с которыми он, возможно, сталкивался во время своих путешествий по Германии, он воображал, что посредством философского камня может по собственному желанию вызывать этих добрых духов. В результате постоянных размышлений на эту тему его воображение воспалилось настолько, что он в конечном итоге убедил себя в том, что ему явился один из ангелов, пообещавший быть ему другом и компаньоном до конца его дней. Ди сообщает, что, когда в один из ноябрьских дней 1582 г. он страстно молился, выходящее на запад окно его кунсткамеры внезапно озарилось ослепительно ярким светом, посреди которого во всем своем великолепии стоял великий ангел Уриэль [139]. Благоговейный страх и изумление лишили его дара речи, но ангел, любезно улыбаясь, дал ему выпуклый кристалл и сказал, что, когда бы тот ни захотел пообщаться с потусторонними существами, достаточно будет пристально взглянуть на него, после чего они появятся в нем и откроют все тайны будущего [140]. Промолвив это, ангел исчез.