Альфред Тарский - Семантическая концепция истины и основания семантики

Данная статья состоит из двух частей, из которых первая носит описательный характер, а вторая является полемической.

В первой части статьи я хочу кратко и неформально изложить основные результаты моих исследований, связанных с определением истины и с более общей проблемой оснований семантики. Эти результаты были представлены в работе, опубликованной несколько лет назад [2] Ср.: Tarski A. (1935) (см. список литературы в конце статьи). В этой работе дано более подробное и формальное изложение предмета настоящей статьи, в частности, материала, включенного в разделы 6 и 9-13 Она содержит также ссылки на мои более ранние публикации по проблемам семантики (сообщение на польском языке, 1930; статья: Tarski A. (1931) на французском языке; сообщение на немецком языке, 1932; и книг на польском языке, 1933). Описательная часть настоящей статьи по своему характеру близка к работе: Tarski A. (1936). Мои исследования, касающиеся понятия истины и теоретической семантики, были отрецензированы или обсуждены в работах: Hofstadter A. (1938), Juhos В. van (1937), Kokoszynska M. (1936a), (1936b), Kotarbinski Т. (1930), Scholz H (1937) Wein-bergJ. (1942) и т. д. . Хотя мои исследования относятся к понятию, разрабатываемому классической философией, они до сих пор сравнительно мало известны в философских кругах. Быть может, это объясняется техническими сложностями изложения. Поэтому, я надеюсь, меня извинят за то, что я обращаюсь к этим вопросам еще раз [3] Можно надеяться, что теперь интерес к теоретической семантике будет возрастать благодаря недавней публикации важной работы Карнапа [Carnap R. (1942)]. .

С тех пор как моя работа была опубликована, против нее были высказаны различные, хотя и не всегда равноценные, возражения, одни из которых появились в печати, другие были выдвинуты в публичных и частных дискуссиях, в которых я принимал участие [4] Это относится, в частности, к публичным дискуссиям на 1-ом Международном конгрессе по единству науки (Париж, 1935) и на Конференции Международных конгрессов по единству науки (Париж, 1937); см., например: Neurath О. (1935), Gonseth F. (1938). . Во второй части статьи я хотел бы ответить на эти возражения. Надеюсь, что эти замечания, высказанные мной в данной связи, не являются просто полемическими, но вносят некоторый конструктивный вклад в рассмотрение предмета обсуждения.

Во второй части статьи я широко использую материал, любезно предоставленный мне доктором Марией Кокошиньской (Львовский университет). Я чрезвычайно благодарен профессорам Эрнсту Нагелю (Колумбийский университет) и Дэвиду Райнину (Калифорнийский университет, Беркли) за их помощь в подготовке окончательного текста статьи и разнообразные критические замечания.

Наше обсуждение будет направлено на понятие [5] Слова notion и concept в данной статье употребляются со всей той неопределенностью и двусмысленностью, с которыми они используются в философской литературе. Так, иногда они относятся просто к термину, иногда – к тому, что подразумевается под термином, а в иных случаях – к тому, что обозначается термином. Иногда неважно, какая из этих интерпретаций имеется в виду, в определенных случаях ни одна из них, может быть, не является адекватной. Хотя в принципе я придерживаюсь тенденции избегать этих слов в точном анализе, я не вижу необходимости делать это в данном неформальном изложении. истины. Главная проблема заключается в том, чтобы дать удовлетворительное определение этого понятия, т. е. такое определение, которое материально адекватно и формально корректно. Однако вследствие своего общего характера такая формулировка проблемы не может считаться достаточно точной и требует некоторых пояснений.

Во избежание двусмысленности мы должны прежде всего уточнить условия, при выполнении которых определение истины будет считаться адекватным с материальной точки зрения. Задача требуемого определения заключается не в том, чтобы уточнить значение известного слова, используемого для обозначения некоторого нового понятия, напротив, оно должно выразить реальное значение старого понятия. Поэтому мы должны охарактеризовать это понятие достаточно точно для того, чтобы всякий мог установить, выполняет определение свою задачу или нет.

Во-вторых, нам нужно указать те средства, от которых зависит формальная корректность требуемого определения. Таким образом, мы должны сформулировать те слова или понятия, которые хотим использовать в определении понятия истины, а также указать формальные правила, которым оно должно соответствовать. Иначе говоря, нам нужно описать формальную структуру того языка, в котором будет дано определение.

Обсуждение этого займет значительное место в первой части статьи.

Мы начинаем с некоторых замечаний относительно объема того понятия истины, которое мы здесь имеем в виду.

Предикат истинно иногда используется для указания на психологические моменты, такие как убеждения или верования, порой его относят к определенным физическим объектам – языковым выражениям, в частности, к предложениям, а в некоторых случаях его приписывают определенным идеальным сущностям, называемым суждения. Под предложением мы понимаем здесь то, что обычно в грамматике подразумевают под повествовательным предложением. Что же касается термина суждение, то его значение, как хорошо известно, является предметом длительных споров между философами и логиками и, по-видимому, никогда не будет достаточно ясным и определенным. По самым разным причинам представляется наиболее удобным применять термин "истинно к предложениям и мы будем этому следовать [6] Для наших настоящих целей несколько более удобно под выражениями, предложениями и т. п. понимать не конкретные записи, а классы записей сходной формы (т. е. не конкретные физические вещи, а классы таких вещей). .

Таким образом, понятие истины, как и понятие предложения, мы должны всегда связывать с определенным языком, поскольку очевидно, что одно и то же выражение, являющееся истинным предложением в одном языке, может оказаться ложным или даже бессмысленным в другом языке.

Конечно, тот факт, что здесь нас прежде всего интересует понятие истины для предложений, не исключает возможности последующего расширения сферы применимости этого понятия на другие виды объектов.