Бетти Фридан - Загадка женственности[«The Feminine Mystique»]

Около 79 процентов нашли способ хотя бы попытаться достичь цели, намеченной в годы учебы, по большей части в местных рамках общественной деятельности. Как бы ни относилась к этому Хелен Хокинсон со своими карикатурами, общественная работа для этих женщин была шагом на пути к зрелости, укрепляющим внутреннюю силу личности. Для них общественная деятельность почти всегда была связана с проявлением инициативы и индивидуальности, а не с конформизмом, желанием занять положение в обществе или эскапизмом. Они открывали кооперативные детские сады в пригородах, где их раньше не было, столовые для подростков и библиотеки в школах ("раньше Джонни не любил читать просто потому, что в школе не было хороших книг"). Они добились того, что в школах ввели новые учебные программы. Одна из них лично собрала 13 тысяч подписей против политики в системе школьного преподавания. Другая публично выступила за совместное обучение белых и негров на Юге. Третья убедила белых родителей на Севере отдавать своих детей в школу, где учились дети чернокожих. Четвертая добилась выделения ассигнований на центры психотерапевтической помощи от законодательных властей одного из западных штатов. Пятая организовала лекции по искусству для школьников в музеях каждого из трех городов, в которых она жила после замужества. Они руководили хоровыми кружками, любительскими театрами, группами по изучению внешней политики. 30 процентов занимались партийной деятельностью как на уровне первичных организаций, так и на уровне штата. Более 90 процентов каждый день прочитывали газету от корки до корки и регулярно ходили голосовать. Было ясно, что они никогда днем не смотрели телевизор, не играли в бридж и весьма редко читали женские журналы. Из тех книг, которые каждая женщина прочла за год (от 15 до 300), половина не была бестселлерами.

На пороге сорокалетия большинство из этих женщин могли честно признаться, что их волосы седеют, а «кожа увяла и постарела», и в то же время без сожаления об ушедшей молодости сказать: «Я чувствую, как развиваюсь, обретая внутренний покой и силу» и «Я все больше становлюсь сама собой».

Женщинам было предложено ответить на вопрос: «Как вы представляете свою жизнь, когда дети вырастут?» Большая часть (60 процентов) ответила, что у них уже есть конкретные планы работы или учебы. Многие планировали продолжить обучение, так как появилось стремление получить профессию, которого не было во время учебы в колледже. Некоторые признавались, что жизнь домохозяек довела их «до крайней безысходности и отчаяния», что они «способны на большее, чем следить за домом и воспитывать четверых детей», и мечтательно добавляли: «Если бы только было возможно совмещать материнство с работой». А вот наиболее горькое признание, которое я услышала: «Я так и не нашла себя ни в чем. Я растратила годы учебы на светскую жизнь. Теперь так жалею, что серьезно не отдалась какому-то творческому делу, которое придало бы смысл моей жизни». Однако большинство пришло к осознанию того, кем бы они хотели стать и чего бы они хотели от жизни; 80 процентов серьезно сожалели, что после колледжа они не использовали свое образование на профессиональной работе. Пассивное или активное участие в общественной деятельности не сможет занять их целиком, когда дети подрастут. Многие сообщали, что собираются стать преподавателями; к счастью для них, нехватка учителей в тот период помогла им найти работу. Другие планировали продолжить учебу, чтобы получить нужную квалификацию для работы в избранных областях.

Женщин, подобных двумстам выпускницам колледжа Смита, умных, способных, ищущих выход из домашней ловушки или даже благодаря образованию так туда и не попавших, много во всех уголках страны. Но выпускницы 1942 года были последними американскими женщинами, получившими образование до распространения мифа о загадке женственности.

В ответах на вопросы другой анкеты, предложенной 10 тысячам выпускниц колледжа Маун Холиоук в 1962 году, в сто двадцать пятую годовщину создания колледжа, уже чувствуется влияние мифа на женщин, получивших образование в последующие два десятилетия. Опрос выявил такой же высокий уровень браков и низкий уровень разводов (2 процента). Однако до 1942 года большинство девушек выходили замуж в возрасте двадцати пяти лет и старше, в то время как после 1942 года этот возраст стал стремительно снижаться, а доля женщин, имеющих в браке четверых и более детей, — стремительно расти. До 1942 года более двух третей выпускниц колледжа, получив степень, продолжали учебу; это число стало неуклонно сокращаться. По сравнению с 40 процентами в 1937 году в шестидесятых годах единицы получили степени магистра или доктора в области гуманитарных и естественных наук, права, медицины, педагогики. Катастрофически снизилось число женщин, которые нашли себя на государственном поприще или на международной арене; участие в политической жизни упало к 1952 году до 12 процентов. Начиная с 1942 года все меньше выпускниц колледжа стремилось овладеть профессией. Половина из них какое-то время работала, но затем предпочла роль домохозяйки. Некоторые вскоре вернулись на работу — из материальных соображений и поскольку она им нравилась. Но в выпусках после 1942 года почти половина женщин, ставших через какое-то время домохозяйками, уже не собиралась возвращаться к работе.

Отход женщин от работы на благо общества и поворот к дому, начавшийся в 1942 году, — прямое следствие влияния на образованных женщин мифа о загадочной женственности. Наблюдая пустоту и отчаяние, чувство безысходности многих молодых женщин, которые получали образование, только чтобы впоследствии стать домохозяйками, я понимаю, в насколько более выгодном положении были мои однокурсницы. Образование дало им возможность сочетать свое собственное дело с замужеством и семейной жизнью. Они смогли участвовать в общественной деятельности, требующей интеллекта и чувства ответственности, чтобы затем, после двух- или трехлетней подготовки, перейти к профессиональной работе в области социальной защиты или преподавания. Чтобы оплатить расходы на учебу, они подрабатывали в школе, замещая учителей или занимаясь вопросами социальной защиты на полставки. Часто самостоятельность, которую давало образование, приводила к тому, что они порывали с той областью, в которой работали после колледжа, и меняли сферу деятельности.

А что можно сказать о нынешних молодых женщинах, которые так и не почувствовали вкуса законченного высшего образования, которые, еще учась в колледже, выходили замуж или проводили время в аудиториях в ожидании «суженого»? Что будет с ними в сорок лет? Теперь домохозяйки во всех городах и предместьях охвачены стремлением учиться, как будто учеба как таковая может помочь им обрести себя. Они поступают на курсы, которые не могут подготовить их к серьезной работе на благо общества. Образование, предлагаемое сорокалетним женщинам, в еще большей степени пронизано, отравлено, заражено мифом о женском предназначении, чем образование, от которого с пренебрежением отказываются восемнадцатилетние девушки, одержимые идеей замужества.