Бетти Фридан - Загадка женственности[«The Feminine Mystique»]

Другая женщина-врач, из еврейской среды, оставила свою профессию, выйдя замуж за врача, и посвятила себя воспитанию четверых детей. Ее муж не очень-то обрадовался, узнав, что она снова начала готовиться к экзамену по медицине, когда ее младший пошел в школу. Тихая, скромная женщина сделала почти нечеловеческое усилие, чтобы возобновить разрешение на практику после пятнадцатилетнего перерыва. Она сказала мне, как бы извиняясь: «Мне это по-прежнему интересно. Я пыталась подавить это в себе, но не смогла». И призналась, что, получив ночной вызов, она тихонько и виновато выскальзывает из дома, как на свидание к любовнику.

Даже женщины, в жизни которых религия никогда не играла значительной роли, не могут противостоять мощному аргументу, приводимому создателями мифа о загадке женственности: женщина своей работой вне дома наносит ущерб мужу и детям. Если по какой-либо причине ее ребенок заболел или у мужа неприятности на работе, окружающие и даже внутренний голос самой женщины непременно припишут это тому, что она забросила дом и семью. Именно поэтому стремление многих женщин серьезно заняться каким-то делом погибает в зародыше или приходит с большим опозданием.

Одна из женщин призналась, что она оставила работу на телевидении и стала «просто домохозяйкой», поскольку ее муж вдруг решил, что его проблемы на работе объясняются ее нежеланием «вести себя как подобает женщине»; она, видите ли, пыталась быть «такой же, как он»; ей впору было; «надеть брюки». Она, как многие женщины в наше время, оказалась чувствительной к таким обвинениям — один психиатр назвал это «комплексом вины деловой женщины». И решила направить всю ту энергию, с которой отдавалась работе, на свою семью, что проявилось, в частности, во въедливом критическом интересе к карьере мужа.

В свободное время она как бы невзначай стала руководить маленьким любительским театром и добилась оглушительного успеха среди местных жителей. Последнее было еще более непереносимо для мужа и детей, чем ее профессиональная работа на телевидении, которая совершалась незаметно для семьи, в совершенно другом мире, никак не связанном с домом. Однажды, когда она вела репетицию в своем театре, ее сына сбил автомобиль. В этом несчастном случае она обвинила себя, бросила театр и поклялась отныне быть «только домохозяйкой».

Почти сразу же она почувствовала первые симптомы проблемы без названия; ее депрессивные состояния — следствие зависимого положения — превратили жизнь мужа в пытку. Она обратилась за советом к психоаналитику, и в отличие от своих коллег, традиционно не способных найти радикальный способ помочь пациенту, он буквально заставил ее вернуться к работе. Она начала писать серьезный роман с энтузиазмом, которого у нее никогда раньше не было. Поглощенная работой, она больше не досаждала мужу критическими замечаниями и незаметно для себя перестала волноваться, что с сыном опять что-то произойдет, как только он выйдет из дома. И все же, хотя обратного пути уже быть не могло, ей иногда казалось, что она сама ставит семейную жизнь под удар.

Вопреки всем заповедям мифа о женской загадке ее муж, то ли заразившись энтузиазмом своей жены, то ли обрадовавшись прекращению истерик и депрессий, то ли по каким-то другим, индивидуальным причинам, вдруг серьезно увлекся своей работой, и дела его пошли как нельзя лучше. Конечно, какие-то проблемы у них возникали, но не те, что раньше; выбравшись из поставленных самим себе ловушек, они почувствовали, как восстанавливаются их отношения.

Однако раскрепощение женщины не всегда проходит гладко. Среди опрошенных мною была женщина, муж которой развелся с ней вскоре после того, как она пошла работать. Их брак еще до этого был на грани распада. Ощущение своего «я», которое дала этой женщине работа, видимо, не позволило ей и дальше мириться с существующим положением и ускорило развод, но в то же время оно помогло ей легче перенести его.

В других случаях категорические возражения мужей затихали, как только жены принимали решение и шли работать. Может быть, женщины преувеличивают отрицательное отношение мужчин к тому, чтобы их жены работали, просто потому, что сами боятся сделать этот решительный шаг? Мужья, с которыми я беседовала, признавались, что неожиданно для себя они испытывали облегчение от того, что уже не были центром вселенной для своих жен, от того, что жены меньше их пилили, меньше требовали от них. Кроме того, мужья больше не ощущали вины по поводу состояния неудовлетворенности своих жен. Один из них выразился так: «Когда Маргарет пошла работать, жизнь стала легче не только в материальном смысле (что тоже немаловажно), но и во всех других отношениях».

И в то же время есть мужья, чье сопротивление не так легко преодолеть. Мужья, которые не хотят и не могут позволить женам распрощаться с загадочной женственностью, часто сами с детства бывают приучены к всепоглощающей материнской заботе и стремятся окружить такой же заботой своих детей. Такому мужу трудно объяснить, что жена не должна быть матерью своему мужу, а дети гораздо лучше будут себя чувствовать без ее мелочной опеки. Может быть, если жена станет сама собой и перестанет претворять в жизнь иллюзии мужа, у него вдруг откроются глаза и он увидит ее в новом свете. Но не исключено, что он начнет искать другую женщину, которая опять сможет заменить ему мать. Еще одна опасность, подстерегающая женщину, выбравшуюся из домашней ловушки, — это враждебность других домохозяек. Так же как мужчина, не способный к совершенствованию в своем деле, враждебно относится к развитию своей жены, жёны, живущие исключительно интересами своих мужей и детей, настроены против женщин, имеющих помимо семейной и свою собственную жизнь. На званых обедах, утренниках в школе или днях открытых дверей для родителей самостоятельные женщины часто могут услышать колкости в своей адрес со стороны соседок.

И это понятно: у них нет времени на сплетни с другими домохозяйками за бесчисленными чашечками кофе, они — чужие, и к ним нельзя больше применить удобное выражение «мы все в одинаковом положении», которое всегда оправдывало бездействие домохозяек, но теперь, с появлением «выскочек», стабильность этого положения подорвана. Будьте уверены, что дом, муж, дети работающей женщины находятся под пристальным вниманием соседок, которые надеются разглядеть хоть малейшие признаки семейного «неблагополучия». За этой враждебностью иногда кроется тайная зависть. Наиболее враждебно настроенная из «счастливых домохозяек», как правило, первой обратится к начавшей новую жизнь соседке за советом, как ей сделать то же самое.

Женщина, которая кардинально меняет свою жизнь, многое теряет: старых друзей, до боли знакомый, накатанный уклад жизни — новое на смену старому приходит не сразу. Гораздо легче жить по-старому, соответствуя загадочной женственности, и не рисковать. Тем более, что для того, чтобы выбраться из ловушки, мало одной способности это сделать, нужно еще качество, обычно называемое честолюбием. Благодаря загадке женственности слова «честолюбие» и «карьера» приобрели отрицательный оттенок в применении к женщине. Обратившись в 1956 году к четыремстам женщинам с вопросом, что они думают о «честолюбии» и «конкуренции», редактор приложения «Образование и карьера» к журналу «Мадемуазель» Полли Уивер обнаружила: большинство из них считает, что быть честолюбивой предосудительно. По свидетельству Полли Уивер, они пытались «превратить честолюбие в нечто возвышенное, сделать его менее эгоистичным и земным. Мы были поражены… какое количество женщин, не щадя себя, работает с утра до вечера на благо общества или церкви, не получая за это ни цента. Им не нужны ни деньги, ни социальное положение, ни власть, ни влияние, ни общественное признание… Может быть, они обманывают себя?»