Бетти Фридан - Загадка женственности[«The Feminine Mystique»]

А еще одна мать рассказала вот что: «Я думала, что должна быть дома всегда, когда они возвращаются из школы. Читала все рекомендуемые книги, чтобы быть в состоянии помогать им в уроках. Никогда я не чувствовала себя такой счастливой, как в те дни, когда помогала Мэри подготовить гардероб к колледжу. И была ужасно огорчена, когда она отказалась заниматься искусством. Это была моя мечта — до замужества, конечно. Может быть, следовало бы самой реализовывать свои мечты».

Не думаю, чтобы это было простым совпадением: усиливающаяся пассивность и приверженность фантазиям так широко распространились среди юного поколения именно тогда, когда большая часть американок, в том числе самых способных и образованных, попала в плен мистификации женственности, диктующей им забыть свои мечты и жить только для детей. «Поглощение» личности ребенка его матерью, представительницей среднего класса, — процесс, который стал очевиден внимательным социологам еще в сороковые роды, — в дальнейшем приобретало все больший размах. Не имея значительных интересов за пределами дома, предоставив выполнение домашней работы механизмам, женщины могли почти без остатка отдаться культу ребенка. Даже когда дети достигали школьного возраста, матери с той же пылкостью отдавали им себя, подчас в буквальном смысле слова. Для многих из них отношения с детьми превратились в любовный роман или своеобразное слияние, «симбиоз».

«Симбиоз» — термин биологический, он обозначает процесс, в результате которого, попросту говоря, два организма начинают жить как один. Когда эмбрион находится в материнской утробе, кровь матери поддерживает его жизнь; пища, которую она ест, питает его, кислород, которым она дышит, поступает в его организм, а продукты обмена выводятся через организм матери. Биологическое единство матери и ребенка, удивительное и очень сложное, существует изначально. Но в тот момент, когда обрезается пуповина, связывающая мать и дитя, ему приходит конец.

Начиная с этого момента в «симбиозе» матери и ребенка, как утверждают психологи, материнская любовь играет роль внутриутробной жидкости, питающей плод. Она питает душу ребенка, пока он не будет готов к самостоятельной психологической жизни. Речь, таким образом, идет о том состоянии, когда мать и дитя сохраняют мистическое единство, они еще не разделены окончательно. Термин «симбиоз» в устах психологов-популяризаторов означает, что постоянная материнская забота абсолютно необходима для воспитания ребенка.

Но вот этот термин начинает фигурировать в детских историях болезни. Похоже, что все больше и больше детских патологий вырастает из того симбиотического отношения к матери, которое не позволяет ребенку стать самостоятельным существом. Эти больные дети «воплощают» бессознательные желания матерей, те их мечты, которые они не переросли и не отбросили и теперь пытаются осуществить в своем ребенке.

Термин «воплощение» используется в психотерапии для описания поведения пациента, находящегося в разладе с реальностью, и выражает бессознательные инфантильные желания или фантазии, В данном случае происходит воплощение фантазий не самого ребенка, а его матери. Врачи могут проследить те способы, с помощью которых мать неосознанно вырабатывает в своем ребенке поведение, оказывающее разрушительное воздействие на его становление. Известен случай, произошедший в Уэст-Честере, когда мать способствовала сексуальной распущенности своей тринадцатилетней дочери: она не только воспитала в ней обостренное внимание к своим женским чарам, совершенно игнорируя индивидуальность девочки, но, когда та вступила в пору полового созревания, внедрила в ее сознание собственные фантазии о проституции.

Воплощение в жизнь мечтаний и фантазий родителей через детей не считается патологией только в том случае, если это не идет вразрез с природой самого ребенка и его наклонностями. Сколько романов (и историй болезней!) написано о том, как мальчик оказался плохим бизнесменом, потому что об этой карьере мечтал для него отец, в то время как сам он хотел стать, например, скрипачом, или о мальчике, попавшем в психбольницу как раз из-за того, что мать в своем изображении видела его великим музыкантом. Этот процесс и последние годы приобретает все более отчетливо патологический характер, потому что мечты матерей, которые приходится воплощать детям, все более инфантильны. Так и не ставшие зрелыми, матери все в большей степени оказываются вынужденными искать компенсации с помощью детей и нее меньше способны оторвать себя от ребенка. Таким образом, благодаря состоянию «симбиоза» именно ребенок удерживает в матери жизнь и именно ребенок в результате этого процесса разрушается как личность.

Этот разрушительный «симбиоз» буквально встроен в механизм загадочной женственности. И процесс этот набирает обороты. Начавшись в одном поколении, он продолжается и другом. Мне представляются особенно важными следующие факторы:

1. Препятствуя столкновению девочек с реальностью, лишая их практических занятий в школе и вне ее, обещая им волшебное исполнение желаний в замужестве, пропаганда загадочной женственности останавливает их развитие на уровне ребенка, замораживает личность и обрекает будущих женщин на неизбежную недоразвитость личностного стержня.

2. Чем явственнее инфантилизм и низкое самосознание, тем раньше девушка начинает стремиться к «обретению себя» через роль матери и жены, тем неизбежнее ей придется жить исключительно ради мужа и детей. При этом ее связи с реальным миром и чувство самости будут ослабевать.

3. Поскольку человеческий организм предполагает развитие, женщина, останавливающаяся в развитии, избирая для себя инфантильную роль домохозяйки, которая в дальнейшем заблокирует ее развитие, будет страдать от острой патологии, физической и эмоциональной. Материнство тоже будет носить все более и более патологический характер как но отношению к ней самой, так и к ее детям. Чем глубже инфантилизм матери, тем меньше ребенок окажется готовым стать сильной личностью в мире реальности. Матери с инфантильным «я» будут иметь еще более инфантильных детей, которые гораздо раньше уйдут в мир грез, отказавшись от контактов с действительностью.

4. Знаки этого патологического отказа более очевидным образом сказываются на мальчиках, поскольку даже в детстве от них требуется выход в реальность, который для девочек закрыт загадкой женственности, предоставляющей им мир сексуальной фантазии. И уже сами эти ожидания вырабатывают у мальчиков более или менее сильное «я», а девочек делают жертвами или превращают в «психованных» мамаш эпохи прогрессирующей дегуманизации.