Люк Райнхарт - ДайсМен или человек жребия

— Понятно. Полагаю, это правда, — ухмыльнулся инспектор Патт.

— Жребий велел мне так сказать.

Двое мужчин посмотрели друг на друга, а потом инспектор с мрачным видом нажал кнопку на краю стола и велел возникшему в дверях детективу «привести ее».

Вошла Джина, одетая сдержанно — в юбку до колен, плотную блузу и плохо сидящий жакет.

— Это он, — сказала она.

— Садитесь, — сказал инспектор.

— Это он.

— Привет, Джина, — сказал доктор Райнхарт.

— Он это признает. Видите, он это признает.

— Сядь, Джина, — сказал детектив.

— Для тебя мисс Потрелли, легавый.

— Пожалуйста, повторите кратко ваш рассказ о том, как проходил тот вечер с Остерфладом, — попросил инспектор.

— Этот парень и Фрэнк пришли ко мне домой, и я дала им обоим. Этот парень подавал напитки. Остерфлад начал вести себя, будто ему по шарам заехало, и он заторчал, а этот парень его оттащил.

— Доктор Райнхарт? — холодно сказал инспектор Патт.

— Мы с мистером Остерфладом нанесли мисс Потрелли частный визит. Фрэнк несколько раз готовил нам всем напитки, пока мы смотрели телевизор и участвовали в половых актах. Я оставил Фрэнка лежать на полу с блаженной улыбкой на лице. Кстати, а где старина Фрэнк?

— Мертвый он, черт тебя подери, — сказала Джина.

— Заткнись, — сказал инспектор, а затем продолжил тихо. — Тело Фрэнка Остерфлада было обнаружено 15 ноября в Ист-ривер под мостом Трайборо [157] Система мостов в Нью-Йорке, соединяющих Манхэттен, Бронкс и Квинс. . Вскрытие показало, что он был мертв уже около двух дней. Был отравлен стрихнином. — Он смотрел только на Райнхарта. — Кто-то из вас, вы или Джина, был последним, кто видел Остерфлада живым.

— Может быть, он просто решил поплавать ночью в Ист-ривер и случайно наглотался воды, — предположил доктор Райнхарт.

— Процентное содержание стрихнина в Ист-ривер, — серьезно сказал инспектор Патт, — всё еще в пределах допустимого.

— Но тогда я хотел бы знать, что с ним случилось, — сказал доктор Райнхарт.

— Следы стрихнина были обнаружены на полке над винным шкафчиком Джины и на ковре перед телевизором.

— Как интересно.

— Ты готовил напитки! — резко сказала Джина.

— Я? Нет, по моей версии их готовил Остерфлад. — Доктор Райнхарт сосредоточенно нахмурился. — Может быть, решение Жребия заставило его убить себя в наказание за свои грехи. Он проявлял определенные мазохистические наклонности.

— Ты готовил напитки, и вы ушли с ним вместе, — сказала Джина, снова резко.

— Не по моей версии, мисс Потрелли. По моей версии я ушел первым, а он ушел позже.

— Ну уж нет, — сказала она. — Ты врешь.

— Давай просто скажем, что у нас разные версии. Это путает инспектора и доставляет ему неудобства.

— Райнхарт, есть еще четыре других свидетеля, которые утверждают, что видели, как вы уходили с Остерфладом, — сказал детектив.

— Целых четыре! Это говорит о предприимчивости, Джина. Стыдно будет не использовать этих свидетелей.

Доктор Райнхарт взял со стола кубик и бросил его рядом с собой на диван.

— Я ушел с Остерфладом, инспектор.

— Куда вы пошли?

— Куда мы пошли, Джина?

— Вы взяли так…

— Заткнись! Уведите ее.

Детектив вывел Джину из комнаты.

— Думаю, мы сели в такси. Я вышел на 125-й улице у метро Лексингтон-авеню. Мне нужно было облегчиться. Остерфлад поехал дальше. Он был довольно пьян, и я чувствовал себя слегка виноватым за то, что оставляю его с подозрительно веселым таксистом, но я ведь тоже был пьян. Нашел поблизости писсуар…

— Почему вы солгали нам в первый раз?

— Кто сказал, что я солгал вам в первый раз?

— Вы только что изменили свою версию.

— Детали.

— Свидетели Джины разоблачили вашу ложь.

— Да ладно, инспектор, вы прекрасно знаете, что ее четверо свидетелей еще ненадежнее, чем Жребий , а это кое-что.

— Заткнитесь!

— И, кроме того, Жребий велел мне изменить версию.

Инспектор пристально посмотрел на доктора Райнхарта.

— Лучше бы вам снова проконсультироваться с вашим жребием, — сказал он. — Ни один таксист в городе не помнит, чтобы к нему садились двое крупных белых мужчин в Гарлеме ни в тот вечер, ни в какой другой за последние пять лет. Вы, как врач, отличили бы симптомы отравления стрихнином от простого опьянения. Мы знаем, что Джина и четверо ее свидетелей лгут. Мы знаем, что и вы лжете. Но мы точно знаем, что Остерфлад был убит в квартире Джины и никогда не выходил оттуда живым.

Инспектор Патт и доктор Райнхарт смотрели друг на друга.

— Ух ты! — чуть погодя, сказал доктор Райнхарт. Он подался вперед, широко раскрыл глаза, внимательный, серьезный, и с неподдельным интересом спросил: — Кто же его убил?

Дорогой док!

Жребий велел написать вам. Даже не знаю, что сказать.

Да хранит вас Жребий ,

Фрэд Видмюллер,

Поркснаут [158] Фред Сорняковский из Свинорыльска. , Техас

Через неделю после нашей с ним беседы инспектор Патт объявил всем интересующимся, что новые улики (какие именно не раскрывается) безоговорочно указывают на то, что Остерфлад, вероятно, совершил самоубийство. В частном порядке он сообщил товарищам и осведомителям, что вряд ли добьется осуждения Джины или меня. Джина не стала бы столь предумышленно убивать Остерфлада в собственной квартире в присутствии другого белого мужчины, а стрихнин, по его мнению, не является популярным способом убийства у «оскорбленных гарлемских шлюх». Кроме того, четверо ее свидетелей, хоть и было очевидно, что лгали, тем не менее могли бы вызвать тень сомнения в умах радикально-либеральных присяжных.

Доктора Райнхарта было невозможно осудить, потому что ни одно жюри присяжных, радикально-либеральное или на сто десять процентов американское, не смогло бы понять мотивацию Райнхарта. Инспектор признал, что сам не уверен, что ее понял. «Он сделал это, потому что так ему велел Жребий », — объявит окружной прокурор, и зал грохнет от хохота, причем громче всех будут смеяться адвокаты. Мир изменялся слишком стремительно, чтобы обычный присяжный, независимо от того, до какой степени он был американцем, за ним поспевал. Более того, даже инспектор Патт начал сомневаться, что это сделал Райнхарт, ибо, пусть Райнхарт был, безусловно, способен на убийство, если бы Жребий велел ему убить, он, без сомнения, не стал бы делать это так безобразно, несуразно, беспорядочно, неэстетично и неумело.

Тем не менее инспектор Патт вызвал меня на еще одну, последнюю дуэль и завершил длинную лекцию на высокой ноте:

— Когда-нибудь, Райнхарт, правосудие вас изобличит. Когда-нибудь фурии вернутся, и вы пожнете посеянное. Когда-нибудь грехи, которые вы совершаете во имя своих игр со жребием, будут извлечены на свет божий. Когда-нибудь вы узнаете, что преступление не остается безнаказанным даже в Соединенных Штатах.