StEll Ir - Сонадариум. Полёт Ли

никто не выжил в последней братоубийственной мясорубке – в отважном поиске Истины – Истина порешила нас всех огненным всплеском внутричерепного давления – и утешила нас – одиночеством Бог выбрал себе имя Он стал зваться ОДИН

я пришёл в комнату – в операторскую – в операционную (может я ещё искал спасительный скальпель?) – может быть – пульт разорвало какой-то страшной энергией вывернуло и на нём не было цветных кнопочек – больше – не было – ага – а я пришёл себе и всё – куда хочу туда хожу – на то я и бог – всемогущий и вездесущий – смертельно хотелось сказать – вот вам всем! – но не было никого – а интересно всё-таки сквитался я за своих маленьких семерых или нет – сквитался – или нет – мне теперь отчего-то всё смешно – и никого-никого больше кругом… никогда… странный вид убийства – Восхождение… сам бойся – и никого… я бродил по коридорам пустого мира опустевшего осиротевшего мной мира впереди тропинок много и одна у нас дорога – куда захочешь? – куда тебе идти? – заходи не бойся выходи не плачь – ходи ходи ходи себе – конец… вот… ага… так… уж… оно… не сдохни… Один

стучись во внутрь мозга упрямая мысль – я не пущу тебя – я не сотворю больше великое чудо – и ничего не буду творить – натворил уже – натворился – ага это он думает так уже – да куда ты денешься – в своих бесплодных попытках помереть – лучше уж сотвори – а правда знаешь что – сотвори ты нам что-нибудь хорошее чистое детское – сейчас – ага… – сейчас вот всё брошу – и по коридорам шататься и всё прямо вот побросаю вот так и насоздаю… я вам… кому? – о чём это я – никого – никого нет – лезут тут всякие ёжики – ёжики-карёжики – я сходил за горизонт и как из кармана извлёк оттуда разум – кому бы раздать – наделить – не всякого уговоришь – тем более если никого нет – ладно пусть пока так

сделал я её сам – и назвал сам – седьмую последнюю мою маленькую красавицу – ОНА – так я её назвал – специально не в той комнате делал потому что та комната уже не была похожа на родильную палату – да и к чему когда весь мир роддом – я сделал её здесь и назвал она – она хорошая получилась – добрая малышня а где-то далеко-далеко во мне бились остатки когда-то существовавшей программы – я немного был ещё – проводник

но я не стал сразу прямо вот вести её – куда тут поведёшь – ложись баиньки – утро вечера мудренее – тем более что ни утра ни вечера ещё не было – это потом я делал всё – породил я седьмое своё чудо – непрочную попытку забвения – и тогда уже делал делал делал всё-всё возможное – чтобы… ага… значит – сразу это не объяснить – …чтобы забыть…

она спала ещё а в мире существовали уже тьма и свет и прочая смехота живая неживая весёлая грустная с этим не сильно сложно – сложнее забыть… – изобретённая как наверное самый уникум в мире периодическая память не только периодически уничтожает мою вечность но так же вот – периодически – даёт сбои – постоянные сбои – и я не могу уйти от осознания от полного осознания себя и своего одиночества – хе-хе от осознания к которому так стремлюсь когда периодическая память ещё работает – кто хехекал? – тоже наизобретал их тут вот – чертей валяных – а они туда же – хехекать тут будут – ага – И Сотворил Господь Зерцале – да не одно – живые потешные – плодитесь и размножайтесь сказал – ховался ховался Он так от самого себя ховался – вон сколько люду разве один я живой – ОДИН – Я_ _ _ – различный радиус закругления у зеркал и одни грустные другие весёлые – ты кого обманываешь? – здесь же нет никого кроме тебя – вот себя значит и того… вот… ну и что зато я амнезию придумал – вот же ведь дитё малое ты в который раз её то придумал – ну и что… – обиделся вот а чего обиделся то – а того что налепил вот людей хочу теперь и обижаюсь – смотри зато как налепил и добра всякого им впридачу немерянно – солнышко птички поют речки там всякие с звёздами – теперь можно её маленькую мою будить – она малышка вставай это вот тут – утро

вот и проводил их всех потихонечку – господи да что ж она взялась такая тоска – жар теплом окутывающий леденящий жар – говорят так бывает – потом пройдёт – думал прорвемся мы обязательно прорвемся – прорвались… – укатало старого солдата с семерых смертей – ничего это ничего ничего – тишина указательным пальцем льнёт к губам – это затаённая та же всё извечная боеготовность – испить за семерых водицы глоток в глоток – внутрь упрятанным по живой капельке – закапает издревле берёзовый сок – застигнет врасплох как всегда – надпись на могилке «здесьупокоенный» – зачем-то нужная травка согнётся к земле и будет язычком тихий шёпот из-под земли шевелящийся – затемно набегут ребята – барсуки полоскуны и енотовидные собаки – травку топтать а травки и след простыл – страшно ребятам – на травкином месте горит огонёк – не боись армия – становись на задние лапы – хоровод водить – пока не увидал никто – а там глядишь и образуется всё и речка двинется вдаль вдаль вдаль – и хоть на один денёк оживёт родимое сердечко – и покинет покинет уже навсегда – напогиб – на непросыхаемую долю одну из всех доль – и никто-никто не распознает нас – муравьиных тружеников зазакатного – пересмешинок терзающегося неба – а мы падаем падаем вам на ресницы чтобы вам легче и не так часто бы умирать – только вы моргаете смешные животные и серьёзно стараетесь выжить.

Рукавичкой в тот вечер протёр все звёздочки – чтобы пусть им сиять… им сиять…

Едет в гости к нам в теремок театр сегодния… Готовсь к встрече, мышиный народ по уголкам. Будь готов! Всегда готов… К смерти – будь готов! Всегда готов! К любви – будь готов! Всегда…

И присели мышки по уголкам, и притихли, и приготовились, и за – незаметились…

Первые кибитки… их везут лошадки… у лошадок хвостики и гривы цвета неба… всегда цвета неба… и звёздочки вплетаются им в гривы… Трясут гривой лошадки-то…

Смехотабыч сидит – снежный дед – на козлах. Правит поди. А у самого с карманов горошинами леденцы о земь скачут.

- Ты б карманы зашил, слепой дед!

- А? Чего?

- Трали-вали портки вкрали!

- Ну-те – кыш-ш-ш!

Насилу разогнал привередников. Важно едет. Пыхтит. Семикур.

- Эй! Где тут у вас насилу пристать?

Весёлая цыганская орда – нездешний люд. Сказано – родственники…

Уместились. Лошадки под навесом овёс жуют. Шкоденята пока рядом крутяться, не шалят и с испугу аш скромно ведут.

- Дядь, а, дядь! Это кто? Не гуингнгм?

- Кк-кыш, пустяки!

- А чего он жуёт?

- Кыш, болотники!

- Дядь, ну, дядь! Скажи – кто?