Энн Линдберг - Подарок моря

Другими словами, лихорадочная погоня за центробежными силами, которые в конечном счете приводят к разрозненности, не станет решением проблемы. Жизнь женщины в современном мире все больше и больше похожа на состояние, описанное Уильямом Джеймсом [11] Джеймс, Уильям (1842–1910) — американский психолог, философ, представитель прагматизма и функционализма. Прим. перев. одним немецким словом Zerrissenheit — «распыление». Женщина не может жить, вечно распыляясь. Напротив, она сознательно должна поощрять те занятия, которые оказывают противодействие современным центробежным силам. Спокойное время в одиночестве, созерцание, музыка. Это может быть физическое занятие, интеллектуальное или художественное, любое творческое действие. Вовсе не обязательно, чтобы это был грандиозный проект или б о льшая работа. Но это должно быть что-то свое. Расставляя поутру цветы в вазе, мы можем наполниться спокойствием перед загруженным днем. То же ощущение возникает, когда мы пишем стихи или читаем молитву. Важно на какое-то время направить внимание на свой внутренний мир.

«Уединение», — говорит лунная ракушка. «Сосредоточение», — говорят праведники-квакеры [12] Квакеры, или Религиозное общество друзей, — христианское движение, возникшее в середине XVII века в Англии. Существует и в наше время. Прим. перев. . «Путь к самообладанию лежит внутри», — утверждает Плотин [13] Плотин (204/205–270) — античный философ-идеалист, основатель неоплатонизма. Прим. ред. . «Келья самопознания есть место, в котором паломник заново рождается», — говорит Екатерина Сиенская [14] Екатерина Сиенская (1347–1380) — итальянская религиозная деятельница и писательница позднего Средневековья. Прим. перев. . Голоса из прошлого. В действительности это стремления и моральные принципы прошлого, но осознанно перенесенные в наше время, пусть и в другом ключе. Преподнесенные иначе, как часть современной модели мира. Описанные здесь не потому, что все вокруг им следуют, — практически никто не придерживается их. По сути, революционные, потому что любая тенденция и давление, любой голос извне выступают против нового образа жизни — жизни духовной.

Первопроходцем в этом обращении к духовному миру должна стать женщина. В каком-то смысле она — всегда первопроходец. У женщин, по крайней мере до последнего поколения, было меньше возможностей погрузиться в деятельность внешнего мира, и строгие ограничения ее жизни вынуждали смотреть на внутренний мир. Сосредотачиваясь на внутреннем мире, она обретала ту силу, которую мужчина, занятый своей активной жизнью во внешнем мире, находил не так уж часто. Но в своих попытках эмансипироваться, доказать равенство с мужчинами мы — что, вероятно, вполне естественно — оказались втянутыми в борьбу с мужчинами в их деятельности во внешнем мире и забыли о своих собственных внутренних началах. Почему же мы поддались соблазну отказаться от неподвластной времени внутренней женской силы в погоне за внешней мужской силой? Эта внешняя сила мужчины — неотъемлемая часть нашего времени. Но даже сегодня главенство сугубо внешней силы и сугубо внешних решений, кажется, сходит на нет. Мужчины тоже вынуждены заглядывать вовнутрь, чтобы найти решения. Вероятно, это изменение знаменует собой новую степень зрелости современного экстраверта, активиста и материалиста Запада. Неужели он начинает осознавать, что царство небесное внутри нас самих?

Лунная ракушка, кто так назвал тебя? Хотелось бы думать, что это была обладающая интуицией женщина. Я дам тебе другое имя — ракушка с острова. Я не могу жить на этом острове вечно. Но могу взять тебя с собой в Коннектикут и поместить на свой рабочий стол. Ты будешь лежать там и пристально смотреть на меня одним своим глазом. Твои плавные круги, по спирали сворачивающиеся к крошечному ядру, будут напоминать мне об острове, на котором я прожила несколько недель. Ты будешь повторять мне: «Уединение». Ты будешь напоминать мне о том, что я должна стараться оставаться в одиночестве хоть на какой-то период в году, пусть даже всего на неделю или несколько дней, хоть на час или несколько минут в течение дня, чтобы сохранить свою целостность, свою сердцевину, свое сходство с островом. Ты будешь напоминать мне о том, что если где-то внутри я не сохраню это нетронутое ощущение острова, я не смогу целиком и полностью отдаваться своему мужу, своим детям, своим друзьям и всему миру. Ты будешь напоминать мне, что в водовороте событий женщина должна оставаться осью колеса, первопроходцем в достижении простоты не ради собственного спасения, а ради спасения жизни своей семьи, общества и, возможно, даже цивилизации.

Эта ракушка была даром. Не я нашла ее. Ее мне вручил какой-то незнакомец. Она нетипична для острова. Нечасто встретишь такую идеальную двустворчатую ракушку-гребешок. Половинки этого изящного моллюска идеально совпадают друг с другом. На каждой стороне, словно на крыльях бабочки, — одинаковый узор: на полупрозрачном белом фоне три розовых луча веером расходятся от золотистой линии соединения створок. Большим и указательным пальцами я держу ее за обе створки. Удивительно, как это хрупкое идеальное создание, эта гладкая, целостная, чистая ракушка выжила под ударами береговых волн.

Она необычна, однако мне она досталась просто так. Такие здесь люди. Незнакомцы на пляже улыбаются, подходят и дарят ракушку легко и непринужденно, а потом уходят, снова оставляя тебя наедине с собой. Взамен они ничего не требуют: никаких светских церемоний, никаких обязательств. Ракушка — подарок, свободно врученный, свободно принятый в знак взаимного доверия. Здесь люди улыбаются вам, как дети, уверенные, что вы не оттолкнете их, что вы тоже ответите улыбкой. И вы отвечаете, потому что знаете, что вам это ничего не стоит. Улыбка, поступок, отношения витают в воздухе, в мгновенности и чистоте настоящего, неподвижно зависшие в данном моменте, балансирующие в воздухе, словно чайка.

Чистые отношения — как они прекрасны! Как легко их разрушить или усложнить чем-то ненужным — даже не столько чем-то ненужным, сколько самой жизнью, тем, что скопилось с течением времени. Начальная стадия любых отношений чиста, будь то отношения с любимым человеком, другом, мужем или ребенком. Она чиста, проста и ничем не обременена. Она словно образ художника, перед тем как он облачит его в форму, словно цветок любви, перед тем как из него созреет твердый, но тяжкий плод ответственности. Любые отношения в самом их начале кажутся такими простыми. Простота первой любви или дружеских отношений, взаимность первых симпатий при их возникновении — все это кажется закрытым для других миром. Два человека слушают друг друга, две створки ракушки встречают друг друга, создавая общий мир. В гармонии этого момента не существует больше ничего: других людей, предметов, интересов. Он свободен от тягот и притязаний, он не обременен обязательствами, беспокойством о будущем или грузом прошлого.