Кен Дженнингс - Brainiac

Нет, постоянные зрители смотрят программу ради тривии. Они — точнее, мы, чего уж там, ведь я б о льшую часть жизни сам был ее фанатом — уверенно отвечают на вопросы, сидя перед телевизором. После каждого вопроса, взятого на уютном диване, мы чувствуем себя умнее, при этом щадим свое самолюбие, не обращая внимания на свои неправильные ответы. Недолгое, но законное ощущение гордости за правильный ответ на вопрос объясняет всю любовь человека к тривии. Мы обожаем выброс эндорфина, ощущение «Какой же я умный!», которое появляется после непонятно откуда неожиданно пришедшего в голову ответа на вопрос.

Среди этих вечерних зрителей есть дети, студенты вузов, смышленые молодые профессионалы, а также граждане почтенного возраста — я бы даже сказал, особенно граждане почтенного возраста. Jeopardy! невозмутимо и регулярно включающая в игру темы сугубо для знатоков-эрудитов, как, к примеру, «Балет», «Ядерная физика» или «История искусств», — это последний рудимент иной Америки, очага светлого разума, где наука могла решить все проблемы и помочь нам оставить позади Russkies, где высокая культура свободно проникала в сознание обывателя. Для дедушек, ностальгирующих по времени, когда все слушали по радио Тосканини, и обреченных сегодня смотреть по ящику на людей, выигрывающих деньги за прыжки с тарзанкой или поедание козлиных кишок, Jeopardy! — это машина времени, ненадолго переносящая их в эру Эйзенхауэра, сладкая пилюля из прошлого века, когда Америка еще не окончательно отупела.

«Ты выглядишь несколько нервозно», — говорю я Эрлу. Прошел месяц с того момента, как я затащил его на отбор в шоу, и мы, медленно продираясь сквозь вялую пробку, держим путь к отелю «Калвер-Сити», где сегодня и будут определены соискатели. Мы прибыли в Лос-Анджелес поздно вечером накануне и провели несколько часов без отдыха в гостиной квартиры старого школьного приятеля Эрла в районе Студио-сити. Приятель одновременно оказался и его партнером по команде дебатов. За последние 12 часов я узнал о хитросплетениях студенческих университетских дебатов больше, чем когда-либо хотел знать. Вывод: ребята, вы могли бы найти еще хоть какую-нибудь тему для разговора за ужином!

«Да, я нервничаю», — подтверждает Эрл.

«Боишься, что не пройдешь?»

«Ага, — говорит Эрл. — Задай мне, пожалуйста, оставшиеся естественно-научные вопросы».

Я открываю «Как попасть в Jeopardy! …и победить!» — теперь уже измятую и потрепанную тень себя прежней. На пути в Калифорнию мы по очереди с головой погружались в ее страницы, дабы спастись от укачивания. В последние пять минут поездки мы успели выучить самую длинную мышцу человеческого тела [22] Портняжная мышца, расположенная на бедре, — самая длинная мышца человеческого тела. , музыкальный термин, по-итальянски означающий «отрывисто» [23] Стаккато (Staccato) — музыкальный термин, по-итальянски означающий «отрывисто». , и самое глубокое озеро в Соединенных Штатах [24] Орегонское озеро Кратер — самое глубокое озеро в Соединенных Штатах. .

«Открыл пенициллин».

«Мимо. Погоди. Александр Флеминг».

«Верно! Открыл нейтрон».

«Джеймс Чедвик».

«Да. Открыл Уран».

«Ой… Ты сказал: „Уран“».

«Верно. Также мы бы приняли у вас ответ: „Кто такой Уильям Гершель?“»

«Эй, смотри, здесь можно припарковаться. Нам не придется платить десять баксов за подземную стоянку в отеле».

«Отлично. Прижимайся к тротуару и прогони-ка меня еще разок по оперным вопросам».

Телефонный звонок в Jeopardy! три недели назад определил нас в список на десятичасовое тестирование. Мы приехали на полчаса раньше одними из первых и теперь были вынуждены слоняться между пальмами и фортепианной музыкой Эндрю Ллойда Уэббера в холле «Калвер-Сити Рэдиссон». Не желая выглядеть дураками, я заставил Эрла спрятать заветную книгу, однако беспокойство мое оказалось напрасным: вскоре в холл ровным потоком потянулись люди — все они сжимали в руках издания, подобные нашему.

В назначенное время нас, всего около 75 человек, запускают в конференц-зал, где вот-вот начнется тестирование.

Пол в зале покрыт пышным бордовым ковром, на котором десятками рядов расставлены складные стулья. Эрл и я садимся через несколько рядов друг от друга на два оставшихся свободных места. Любопытство заставляет меня вытянуть шею, чтобы получше рассмотреть присутствующих. Здесь много белых мужчин среднего возраста, составляющих ядро игроков в Jeopardy! но в целом помещение демографически отражает Америку. Я сижу справа и чуть спереди от чернокожей женщины, которая читала книгу Jeopardy! в холле. Она олицетворяет собой одновременно гендерное и национальное меньшинство среди собравшихся. У всех умные лица: очки для чтения, козлиные бородки, экземпляры журнала The Economist и твидовые пиджаки с модными заплатами на локтях. Я чувствую легкое волнение, как актер перед выходом на сцену. Смогу ли я что-либо противопоставить твидовым пиджакам с заплатами?

Из нашей книжки мы с Эрлом узнали, что сегодняшний письменный тест — лишь первое наше испытание. Все получают на руки материалы заданий вместе с фирменной ручкой Jeopardy! которая для многих из нас станет единственной наградой за предпринятую попытку. Очень немногие пройдут тест, составленный из 50 специально отобранных сложных вопросов из числа ранее отыгранных в телепередаче. Координаторы конкурса приветствуют нас и спрашивают, участвовал ли кто-либо в игровых передачах раньше (обозначилось несколько ветеранов «Миллионера» и один парень, который играл однажды в The Match Game) или пробовал ли ранее свои силы в Jeopardy!. Таких много. «Девять раз, и я всегда проходил», — заявляет один парень. Девять раз? Я стреляю глазами в Эрла. Я знаю, что даже при успешном прохождении теста вероятность итогового попадания на съемки ничтожно мала, но девять раз? Без паники. Просто, может, тому парню не повезло, он решительно не тот, кто им нужен?

Вопросы проецируются на экран в передней части зала. Они набраны белым шрифтом на голубом фоне, как и в самом шоу (знатокам полиграфии сообщу, что гарнитура называется «Коринна»). Сладкозвучным голосом (записанным заранее) их читает диктор шоу Джонни Гилберт. У потенциальных участников есть всего восемь секунд на размышление, прежде чем голос Джонни начинает задавать следующий вопрос. Вы записываете ответы на розданных листах и… нет-нет, администратор объясняет, что не нужно давать ответ в вопросительной форме.

В начале теста я немного волнуюсь — не могу вспомнить, кто сменил Сэнди Бергера на посту советника президента США по национальной безопасности, и оставляю строку для ответа на самый первый вопрос пустой. Но затем идет порядка десятка вопросов, ответы на которые я выдам, хоть разбуди посреди ночи: Сальвадор Дали! Индуизм! Джон Уилкс Бут! «Венецианский купец»! Я начал расслабляться, и тут первый ответ неожиданно сам собой пришел мне в голову. Элементарно, Ватсон! Я бью себя по лбу и быстро вписываю в пропущенную мной пустую строчку: «Кондолиза Райс».