Зигмунд Фрейд - Самые остроумные афоризмы и цитаты

То, как древние люди относились к своим повелителям, вполне поддается психоаналитическому толкованию. Права, предоставляемые властителям, компенсировалась запретами, распространяемыми на остальных. Однако также существовал ряд табу, под действие которых попадали все находящиеся у власти. И на простых людей, в свою очередь, эти запреты не распространялись.

Если сделать неожиданное предположение, что Рим – это существо, обладающее самосознанием, то нам предстанут зримыми все его утраченные архитектурные редкости, все изумительные памятники зодчества. Но нельзя забывать о том, что любая историческая данность представима как лишь однократно заполненная пространственная последовательность. Наше душевное прошлое в чем-то подобно Древнему Риму.

Меланхолическое состояние способно пройти, не оставив после себя никаких существенных следов. Так оно постепенно вынуждает переживающего его человека пересмотреть свое отношение к реальности и в конечном итоге отделить сексуальное влечение от его объекта. Меланхолия подобна открытой ране на теле души: она способна поглотить все интенции внешнего мира и обезличить человека.

Бесспорно, счастье – это понятие субъективное. Все познается в сравнении и сопоставляется благодаря мере истории. Сейчас мы не в состоянии разделить в полной мере переживания жертв инквизиции, гонимых евреев и т. п. Несомненно лишь то, что страдание на пределе способно сформировать определенные защитные механизмы. Следовательно, понимание счастья при включении подобных механизмов также будет иметь свою специфику.

Удовлетворение естественных человеческих влечений составляет экономическую задачу нашей жизни. Некоторые из подобных влечений могут со временем замениться чертами характера. Превалирование подобных черт может вылиться в патологию личности.

Сможет ли человечество направить свое влечение к агрессии на путь культурного изменения, на путь самосовершенствования? Сейчас люди легко и быстро способны истребить друг друга. Отсюда – беспокойства, страхи, неврозы. Остается надеяться только на созидательную силу любви, на торжество неизменного Эроса.

Этические нормы подобны попыткам общественной терапии, попыткам добиться через постулаты Сверх-Я умиротворенного и гармоничного состояния социального организма. При этом деструктивные порывы, равно как и сексуальное начало, нивелируются, либо подводятся под нарочито невыполнимые требования.

Ради достижения культуры человечеству приходится жертвовать своей сексуальностью и агрессивностью. Отсюда – часто возникающее ощущение того, что культура несет с собой несчастья и угнетение. Конечно, культура дарит и определенное чувство безопасности, а в первобытном обществе в подобной безопасности мог быть уверен, как правило, только глава семьи.

Агрессивность – неотъемлемое свойство человеческой природы. Культуре нелегко преодолеть это свойство. Агрессия напрямую связана с инстинктом смерти. Следовательно, культурный прогресс человечества есть не что иное, как борьба между Танатосом и Эросом.

Сверх-Я массы и индивида связаны друг с другом. Порой одно легче обнаружить через другое. Этические нормы, как правило, относятся к сфере действия общественного Сверх-Я. Один из самых последних постулатов общекультурного Сверх-Я – возлюби ближнего своего. Это установка объединения на идеалистических началах.

Источником табу дикари считают таинственную силу, содержащуюся в людях и духах, через посредство которых такой силой могут наделяться разнообразные вещи. Вполне уместно сравнение табуированных объектов с объектами, заряженными электричеством. Если к ним прикоснуться, то электрические разряды могут причинить серьезные повреждения.

Нарушивший табу человек сам табуируется, так как он приобретает свойство невольно указывать другим путь нарушения запрета. Ключевой в данной ситуации чувство – чувство зависти. Обычные индивиды начинают завидовать тому, кто нарушил табу. Но бывает и так, что человеку вовсе не требуется нарушать запрет для того, чтобы стать табу. Под действие этой категории автоматически попадают мертвецы, женщины в болезненном состоянии, новорожденные и какое-то время – индивиды, достигшие половой зрелости.

Феномен совести можно истолковать как феномен внутренней реальности. Это осознание недопустимости осуществления некоторых имеющихся у нас желаний. Осуждение возможной реализации таких интенций принимает форму вины. Чувство стыда, внутренний упрек за нечто недозволенное – это признаки работы совести. То же самое наблюдается и в отношении дикарей к табу. Табу – императив совести, нарушение которого ведет к порождению всеобщего чувства вины.

Можно заключить, что тотемизм начинает себя изживать с момента приручения животных и появления скотоводства. Отголоски тотемизма обнаруживаются в религиях при описании жертвоприношений. Так, в некоторых ритуалах человеку, участвовавшему в принесении жертвы, предписывалось спешно покинуть место, где совершалось данное действие. Это объяснялось тем, что жизнь животного приравнивалась к жизни члена племени, а жертвоприношение, таким образом, – к убийству.

Земледелие способствует тому, что роль сына в древней патриархальной семье начинает приобретать большее значение. Половое влечение сына, базирующееся на инцестуальном желании, находит выход в обработке земли. Это отражено в легендах и мифах – в образах таких богов, как, например, Адонис, Аттис, Фаммуз. Они пользуются благосклонностью материнских божеств и, невзирая на запреты, совершают инцест. Однако все эти божества живут недолго и подвергаются наказанию (зачастую в виде кастрации) со стороны бога-отца.