Павел Симонов - Темперамент. Характер. Личность

Увлеченность делом сближает его с игрой: в процесс овладения профессией вовлекается сверхсознание и в квалификации появляются элементы творчества. Вот почему при обучении и воспитании так важно ориентироваться не только на сознание, но и на сверхсознание. Разумеется, в приобретении профессиональной квалификации решающую роль играет сознание. Участие сверхсознания иногда необходимо (в искусстве, в науке), во многих случаях желательно, но в некоторых профессиях его вмешательство недопустимо. Представьте себе творчество новых правил уличного движения водителем городского транспорта.

Степень удовлетворения потребности в вооружении оказывает огромное влияние на формирование и черты характера. Высокий уровень вооруженности, осознаваемый или неосознанно ощущаемый субъектом, делает его спокойным, уверенным, независимым, сохраняющим самообладание в сложной и быстро изменяющейся обстановке. Недостаточная вооруженность в сочетании с доминированием тех или иных первичных потребностей сообщает характеру черты тревожности, озабоченности своим положением среди людей, ревнивого отношения к успехам других, зависимости от их покровительства и поддержки. Вместо того чтобы сетовать на «дурной» или «слабый» характер воспитуемого, вместо абстрактных призывов к «исправлению» следует, в первую очередь, подумать о том, как вооружить данного человека способами удовлетворения тех его потребностей, которые представляют наибольшую социальную ценность.

Перечислить все, что входит или может входить в вооружение и в квалификацию человека, невозможно, но существует вооружение универсальное, к которому относятся воображение, фантазия, логика. Вооруженность воображением есть, в сущности, вооруженность интуицией или сверхсознанием (мы этого касались выше и к этому еще вернемся). С ранних лет ребенок обогащает свое сознание, в том числе посредством подражания взрослым. Сверхсознанием он вооружается посредством игры. Как мы увидим далее, игра тренирует также и волю — другой, не менее важный вид вооружения. Сверхсознание игра тренирует, поскольку требует от ребенка находчивости и быстроты решений в проблемной ситуации, смелости в оперировании известными правилами. В самой природе игры заложено знание норм, следование им и вместе с тем их смелое преодоление. Такова, если можно так выразиться, и техника сверхсознания. В игре оно «технически тренируется», готовя этим ребенка к применению, интуиции в тех случаях, когда придется самому впервые создавать что-либо новое, принимать нетривиальные решения. Это вооружение приобретается с удовольствием и потому угрожает вытеснить другие средства. Вот почему продуктивность, действенность и сила сверхсознания как вооруженности определяются не им самим, а тем, насколько прочно оно опирается на сознание, на знания, усваиваемые сознательно и планомерно.

Но вернемся к тому благоприятному случаю, когда субъект оказался вооружен знаниями и навыками, необходимыми для удовлетворения его биологической, социальной или идеальной потребности. Почему же и в этом случае разные люди, обладающие примерно равной силой побуждения и равной степенью вооруженности, действуют подчас весьма различно? Почему деятельность одних прекращается при столкновении с первым же препятствием, а деятельность других продолжается с удвоенной энергией? Как правило, здесь мы встречаемся с функционированием воли.

В большинстве современных руководств воля определяется как всесильный сверхрегулятор, управляющий желаниями и поступками человека. «Воля представляет собой особую форму активности человека. Она предполагает регулирование человеком своего поведения, торможение им ряда других стремлений и побуждений, предусматривает организацию цепи различных действий в соответствии с сознательно поставленными целями. Волевая деятельность заключается в том, что человек осуществляет власть над собой...» [34] Общая психология. 2-е изд. М.: Просвещение, 1976, с. 392. . Представление о воле как феномене, противостоящем потребностям и воздействующем на них, с наибольшей категоричностью высказал Ш. Н. Чхартишвили: «Своим названием волевое поведение обязано тому обстоятельству, что ему дает начало, а также управляет им на всем его протяжении не какая-либо потребность, а сама личность как субъект воли... Эти два явления — потребность и воля — занимают, таким образом, совершенно различные места в психологической структуре личности» [35] Чхартишвили Ш. Н. Проблема воли в психологии. — Вопр. психологии, 1967, № 4, с. 72—81. .

Сходных взглядов придерживается Е. Н. Баканов [36] Баканов Е. Н. Стадии развития волевых процессов. — Весты. МГУ. Сер. 14, Психология, 1977, № 4, с. 12. полагая, что воля есть подчинение субъектом своих побуждений логике отражаемой им объективной необходимости с достижением (в пределе) их совпадения. Логику объективной необходимости отражает сознание. Значит, суть воли заключается, по Баканову, в подчинении побуждений субъекта его сознанию. Сознание, потребности (побуждения) и воля функционируют как самостоятельные и зачастую конфликтующие между собой силы. «Воля как общая способность сознания направлять поведение ... выражается в сознательных, целенаправленных действиях человека» [37] Новинский И. И. Очерки по диалектическому материализму, М.: Наука, 1977, с. 76. .

Но курильщик, решивший бросить курить, а затем не выдержавший и отправившийся за сигаретами, действует вполне сознательно и целенаправленно, ясно представляя себе все последствия своего поступка. Разве это дает нам основание назвать его поведение волевым? Нельзя считать волей и наиболее сильную, доминирующую потребность. Во-первых, явно доминирующей потребности никакая воля не нужна, как она не нужна матери, бросающейся на помощь своему ребенку. Во-вторых, тот же курильщик в приведенном нами примере или игрок, устремившийся к карточному столу наперекор всем доводам рассудка, повинуются потребности, пересилившей все остальные, и тем демонстрируют свое крайнее... безволие. Следовательно, ни сознание, ни доминирующая потребность не объясняют нам существа воли.

На наш взгляд, приведенные выше определения воли (а вернее сказать — ее описания) представляют собой отказ от решения вопроса об объективной природе воли, отказ от попыток ответить на этот вопрос научно обоснованными представлениями. В приведенных выше описаниях воля оказывается некоей таинственной (уж не мистической ли?) силой, управляющей действиями человека вопреки тем мозговым механизмам, существование и функции которых известны современной науке. Подобная позиция, как бы ни прикрывалась она научной терминологией, не может нас удовлетворить.