Геннадий Аверьянов - Руководство по системной поведенченской психотерапии

Под «генерализацией реакции» понимается феномен, когда стимул обретает способность вызывать не только реакцию, которая типично следует за ним, но также и ряд сходных реакций.

В настоящем контексте нельзя не вспомнить опыты д-ра Г.П. Конради, проведенные им в лаборатории И.П. Павлова. У собаки из трех тонов одного и того же инструмента были образованы три условных рефлекса на три безусловных раздражителя: из низкого тона – на кислоту, из среднего – на пищу и из высокого – на сильный электрический ток, приложенный к коже голени. Когда указанные условные рефлексы установились, то наблюдались следующие явления. Во-первых, при низком и среднем тонах в начале их действия наблюдалась оборонительная реакция, только потом, при продолжении раздражения переходившая соответственно то в кислотную, то в пищевую. Во-вторых, испытанные промежуточные тоны оказывались главным образом связанными с оборонительной реакцией. Районы генерализованных кислотного и пищевого тонов были очень ограниченны, а весь диапазон тонов как за пределами обоих крайних, так и в промежутке между низким и средним вызывал оборонительную реакцию. Этот опыт интересен как с точки зрения образования «вторичного драйва», где звук инструмента («нервный сигнал») стал образом «страха» («первый сигнал»), так и с точки зрения функционирования общей тенденции выживания, «отдающей предпочтение» прежде всего «экстренному спасению жизни».

Необходимо оговориться, что в КМ СПП термин «сознание» используется в значительно более «суженном» варианте, а большинство «первых сигналов» относится к сфере подсознания, в частности – к неосознанному, что, впрочем, не исключает возможности осознания их, но лишь через процесс означения.

В этом смысле Л.С. Выготский продолжает идею У. Джеймса, который полагал, что «сознание означает определенного рода внешнее отношение, но не представляет собой особого вещества или способа бытия», и указывал на эффект «взаимотношения» (сознание как рефлекс рефлексов), причем «отношения опытного порядка», то есть принципиально родственные.

Возвращаясь к концепции Д. Долларда и Н. Миллера, следует упомянуть, что эти исследователи специально изучали феномен означения и рассматривали «слово» как «ключ-продуцирующую реакцию» (пробуждающую «драйв») событий и переживаний (поведения). Кроме того, слова служат облегчению и препятствованию генерализации, могут использоваться в качестве награды или подкрепления, равно как и наоборот. Наконец, слова рассматриваются ими как связующие время механизмы, позволяющие индивиду побуждать или подкреплять поведение в настоящем с точки зрения последствий, локализованных в будущем, но доступных вербальной репрезентации сегодня.

В отношении «сложных эмоций» Л.С. Выготский писал: «Человеческие эмоции в процессе онтогенетического развития входят в связь с общими установками и в отношении самосознания личности, и в отношении сознания действительности. Мое презрение к другому человеку входит в связь с оценкой этого человека, с пониманием его. […] Историческое развитие аффектов или эмоций заключается главным образом в том, что изменяются первоначальные связи, в которых они даны, и возникают новые порядок и связи. […] Сложные эмоции проявляются только исторически и представляют собой сочетание отношений, возникающих из условий исторической жизни, и в процессе развития эмоций происходит их сплав».

В противовес мобилизационной готовности избегания («элементарная эмоция») и страху («первый сигнал», «образ»).

В противовес мобилизационной готовности нападения («элементарная эмоция») и агрессии («первый сигнал», «образ»).

Именно эту задачу и ставят перед собой представители когнитивной психотерапии, в частности – А. Бэк, основатель социально-когнитивной теории – А. Бандура и основатель РЭБТ – А. Эллис.

Под «оперантным научением» (или «инструментальным научением») понимается такая форма научения, когда правильная реакция или изменение поведения подкрепляется и становится более вероятной. Суть «оперантного научения», таким образом, состоит в том, что подкрепленное поведение, по мнению автора, стремится повториться, а поведение неподкрепленное или наказуемое имеет тенденцию не повторяться или подавляться.

«Теория социально-когнитивного научения» исходит из положения, что поведение человека является результатом сложного взаимодействия между когнитивными процессами и влиянием окружения. А. Бандура разделяет в этой связи «научение через моделирование» и «научение через самоконтроль» («самоподкрепление», «самоэффективность»). Д. Роттер вводит с этой целью понятие «локуса контроля».

А. Бек является основателем когнитивной психотерапии, основная задача которой – редукция «дисфункциональных убеждений» и борьба с «автоматическими мыслями». Д. Келли разработал «терапию фиксированной роли», направленную на то, чтобы помочь клиентам по-новому интерпретировать себя и свои жизненные ситуации. А. Эллис отчасти интегрировал методы, уже существующие в плоскости когнитивно-поведенческой психотерапии, а в остальном предлагает внушить пациенту, что мысли появляются в голове человека раньше эмоциональных реакций, а поэтому эти мысли должны быть не «иррациональными», а «рациональными».

К указанной критике когнитивно-поведенческой психотерапии следует отнести также тезис, высказанный представителем Норвежской ассоциации поведенческой психотерапии Арне Брекстадом перед выходом последней из Европейской ассоциации поведенческой психотерапии, преобразовывавшейся тогда в ассоциацию когнитивно-поведенческой психотерапии: «Мне будет трудно объяснить моим коллегам, почему мы состоим в ассоциации, где не понимают, что когнитивные процессы – это тоже поведение».

Указанный эксперимент сводился к следующему. Была набрана группа людей, страдающих от страха перед змеями, далее ее случайным образом разделили на две, первая прошла краткосрочную терапию методом «наводнения», другая проходила мнимую («физкультурную») терапию. После этого проводилось тестирование, здесь также обе группы были разделены каждая на две: одной предоставлялась возможность выбора – подходить к змее, расположенной в террариуме, или, в случае сильной тревоги, не делать этого (по желанию); испытуемым другой группы, напротив, возможность выбора не была предоставлена, а дело ограничилось одной лишь инструкцией подойти к змее. Были получены следующие данные: испытуемые, лишенные возможности выбирать, в среднем проходили на фут больше прежнего, причем вне зависимости от того, лечились они реально или мнимо; испытуемые, которым была предоставлена возможность выбора, также вне зависимости от полученного лечения проходили в среднем на 10 футов больше результатов первичного тестирования, а трое из них подошли к змее вплотную и прикоснулись к ней.