Геннадий Аверьянов - Руководство по системной поведенченской психотерапии

В. Райх кроме прочего полагал, что хронические напряжения блокируют энергетические потоки, лежащие в основе сильных эмоций. Таким образом, «защитный панцирь» не позволяет человеку переживать сильные эмоции, ограничивая и искажая выражение чувств. Эмоции, которые блокируются «панцирем», никогда не устраняются и не могут быть полностью выражены. В. Райх также утверждал, что фрустрация удовольствия (причем удовольствие здесь следует понимать широко) часто ведет к гневу и ярости, а потому эти отрицательные эмоции должны быть проработаны прежде, чем могут быть пережиты позитивные чувства, которые ими замещаются.

Аналогично В. Райху, Я. Морено указывал на «торможение спонтанности» в проявлении чувств как на один из основных факторов дезадаптации. Причем данное «торможение» обусловлено реализацией «ролей» (выученных стереотипов социального поведения) и проявляется агрессией, направленной как против собственной персоны, так и против других людей.

Необходимо отметить, что перечисленные авторы, по всей видимости, значительно преувеличивают значимость этого механизма, но относительная эффективность этих направлений психотерапии также говорит в пользу высказанного положения. Из всех приведенных теоретиков психотерапии особенного внимания, хотя и со значительными оговорками, заслуживают концепции «мышечного панциря» В. Райха, «мышечных блоков» А. Лоуэна, психодраматических методов Я. Морено (совпадающих со школой М. Чехова) и «осознавания» Ф. Пёрлза. В определенном смысле все они «фиктивны», но фикции, как и рефлекс, весьма удобные.

Собственно о связи движения с процессами восприятия и формирования образа серьезные исследования проведены В.П. Зинченко.

Р.С. Лазарус и его сотрудники проводили эксперимент, в котором испытуемым предъявлялись два фильма: один с пугающим сюжетом и соответствующими комментариями, другой – нейтральный. Состояние испытуемых оценивалось психофизиологическими методами, кроме того, были изучены их вербальные проявления эмоций и отношение к представленному материалу. Выводы по этому исследованию могут быть сведены к четырем группам: 1) испытуемые реагировали на первый фильм значительным усилением чувства тревоги (изменения в «схеме», по КМ СПП); 2) эмоциональное воздействие оказало влияние на структуру высказываний, изменился словарь испытуемых (возросло число слов, выражающих отрицательные эмоции, уменьшилось число слов, отражающих социальные реакции) (изменения в «картине», по КМ СПП); 3) эмоции проникают в сознание либо в форме осознаваемой вербальной реакции (аберрации «картины»), либо в форме изменения структуры сознательных действий, не полностью, однако, контролируемых сознанием (изменения в «схеме», влекущие за собой изменения «картины»); 4) при осознавании переживаемых эмоций вегетативные реакции бывают более слабыми, в противном случае – более сильными. Все эти положения свидетельствуют в пользу того, что эмоциональное переживание организует мышление, а наиболее «прозрачные» отношения «картины» и «схемы» обеспечивают более высокий уровень адаптации. В свете настоящего изложения отсутствие осознания («картина») человеком мышечного напряжения ведет к большей неадекватности и дезадаптации.

А. Фрончек показал в эксперименте, что лица, которые во время коллективного выполнения задания испытывали неуспех, обнаруживали тенденцию к изменению отношения к элементам ситуации, заданию, своему партнеру, а также и к самому себе. Возникает тенденция к явно негативной оценке задания и партнера. Эта негативная оценка зависит от субъективной оценки величины неуспеха (а возможно, и от силы эмоции): чем сильнее отрицательная эмоция, тем более выражена негативная оценка задания; негативная оценка, уточняет исследователь, зависит также от ранее выработанных перцептивных моделей, относящихся к партнеру. Общее действие этих двух факторов оказывает существенное влияние на отношения, устанавливающиеся у испытуемых после неуспеха. Я. Рейковский считает, что результаты исследований Фрончека свидетельствуют о том, что влияние эмоций на установление отношений человека к ситуации зависит от образовавшихся ранее регуляторных структур – существующих моделей. Одна и та же эмоция может в принципе вызывать разные формы отношения в зависимости от того, какие модели были образованы в прошлом. Эти модели могут как облегчать, так и затруднять возникновение определенных отношений. Так, позитивная модель партнера способствовала в эксперименте возникновению негативной реакции в отношении задания, а негативная – негативной же реакции в отношении партнера. Иными словами, эмоции определяют направление (качество) отношения, однако содержательный облик это отношение обретает в соответствии с ранее сложившимися динамическими стереотипами «картины» и «схемы» (по КМ СПП); таким образом, эмоции могут как менять отношение, так и «заострять» его, нарастает своего рода «эмоциональная ригидность» отношения.

Относящийся к этому пункту эксперимент Шафера и Мэрфи основан на рисунках-гештальтах: испытуемым предъявлялась картинка, в которой можно было с равной вероятностью определить два разных лица. Одно из этих лиц подкреплялось положительно (вызывало у испытуемых положительные эмоциональные реакции), другое – отрицательно (причем, что весьма примечательно, сила подкрепления формально была минимальной, то есть не несла за собой никакой очевидной выгоды). Исследователи получили следующие результаты: испытуемые «видели» в предлагаемых им рисунках-гештальтах только положительно подкрепленные лица, что с очевидностью свидетельствует: эмоциональная реакция определяет гештальтирование (восприятие) поступающей информации, вычленяя из всей совокупности стимуляции только эмоционально значимую. Исследования Б. Кон подтвердили данные этого эксперимента, однако она проследила также и аналогичный эффект на негативное подкрепление (наказание). Таким образом, эмоциональные переживания создают направленность восприятия, можно сказать, «насыщают» объекты значением, придают им вес, избирательно вычленяют их из фона, что в совокупности с другими рассматриваемыми здесь феноменами ведет к весьма ощутимым последствиям – выраженной тенденциозности поведения, обусловленной эмоциональным состоянием.

Последнее не требует экспериментальных доказательств, хотя они и наличествуют в достаточных количествах. Каждый по опыту знает, что его воображение замечательным образом направляется голодом в соответствующем направлении. Фантазирование также движимо эмоциями, как положительными, так и отрицательными, создавая соответствующие, зачастую гипертрофированные формы. О реорганизации мышления эмоциями речь уже велась выше.