Фрейд Зигмунд - Очерки об истерии

Но изобретённый мною метод не оказался достаточно эффективным; необходимо было более полно прорабатывать все детали.

Я спрашиваю, почему и вчера, и сегодня она так сильно вздрагивает и заикается. Такое у неё наступает всегда, когда она бывает чем-то сильно напугана.

Заикание и прищёлкивание языком не исчезли полностью после нахождения первоначальных травмирующих ситуаций, хотя каждое из них довольно значительно уменьшилось. Объяснение причины незавершённости успеха дала сама больная. Пациентка прибегала к прищёлкиванию языком и заиканию всякий раз, как только сильно чего-то пугалась, так что теперь эти симптомы провоцировались не только условиями, схожими с обстоятельствами первоначальной травмирующей ситуации, но и длинной цепью эпизодов, имеющих отдалённое сходство с травмой, вот это-то я и упустил их виду. Это только один неудачный рабочий эпизод из многих, появляющихся довольно часто, причём каждый раз неудача наносит удар по элегантности и совершенству терапевтических результатов, достигаемых при правильном применении катартического метода.

Чем Вы были столь сильно вчера напуганы? – В саду ей стало совершенно понятно, что на самом деле её угнетает. Прежде всего она была озабочена тем, каким образом она сможет воспрепятствовать тому, чтобы у неё в будущем, когда она завершит лечение, перестали накапливаться тревожащие воспоминания. – Я повторяю три вселяющие в неё уверенность основания, о которых я говорил ей раньше, до гипнотического сеанса:

1 Теперь она стала гораздо здоровее и выносливее

2 Она привыкнет до конца выговариваться перед кем-либо из лиц своего ближайшего окружения

3 Вскоре она научится совершенно безразлично относиться к огромному количеству угнетавших её ранее вещей.

А ещё её угнетает то, что она забыла поблагодарить меня за позднее посещение, что она боится, что из-за нового обострения болезни я потеряю терпение. Её очень сильно взволновало и напугало то, что она увидела в саду: домашний врач спрашивал у какого-то господина, согласится ли он на операцию. И тут же рядом сидела жена, которая должно быть была сильно встревожена тем, не последний ли это вечер несчастного страдальца. После этого сообщения о несчастном у пациентки резко изменяется настроение!

Здесь я впервые обратил внимание на то – и позднее не раз в этом убеждался – что при устранении в гипнозе истеричного делирия все сообщения пациента обратны по времени хронологической цепочке событий, то есть, вначале сообщаются новые, недавние эпизоды, только что полученные и не столь важные впечатления и мысли, а уже под конец появляются самые значимые, самые важные эпизоды, если рассматривать их со стороны побуждающих мотивов.

Вечером пациентка пребывает в радостном настроении, выглядит она полностью удовлетворённой. Никаких новых результатов гипноз не приносит. Много времени я уделяю лечению болей в мышцах, пытаюсь пробудить чувствительность правой ноги, чего очень легко удаётся добиться в гипнозе, но по выходу из него появившаяся было чувствительность вновь частично исчезает. До того как я покидаю пациентку, она успевает высказать своё восхищение тем, что в результате моей работы у неё уже долгое время отсутствуют судороги мышц затылка, ранее появляющиеся всегда при любой плохой погоде.

18 мая. Сегодня пациентка так крепко спала, как не бывало уже много лет. Но после принятия ванны жалуется на зябкость в области затылка, на ощущение стягивания и боли в области лица, в руках и стопах, всё тело пациентки напряжено, руки судорожное сжаты. Гипноз не обнаруживает никакой психической подоплёки этого состояния «судорги шеи». Я облегчаю тяжёлое состояние пациентки массажем.

Вчерашнее восхищение пациентки из-за того, что у неё очень долго не было судорог мышц затылка, оказалось таким образом предвосхищением приближающегося ухудшения состояния, которое уже тогда было обнаружено сферой бессознательного. Чем-то совершенно обыденным эта специфическая форма предвосхищения была у упомянутой нами чуть ранее фрау Сесилии М. Всякий раз когда фрау Сесилия М., пребывая в самом благодушном настроении, говорила мне что-то вроде: «Я уже давно не пугалась по ночам ведьм» или «Как я рада, что у меня столь долго нет никакой боли в глазах», я мог с абсолютной уверенностью сказать, что в ближайшую ночь работа служительницы осложнится из-за появлении у фрау Сесилии М. ужаснейшего страха ведьм или что в ближайшее время появится сильнейшая боль в глазах. Каждый раз это было словно бы проявлением того, что уже ранее находилось в бессознательном, только в скрытом состоянии. Ни о чём не догадывающееся «официальное» сознание (название, данное Шарко) пытается повлиять на его вторжение с выгодой для себя, и, естественно, всегда быстро и достаточно безотказно наказывается за ложь. Фрау Сесилия М., дама с разносторонним интеллектом, которой я во многом благодарен за помощь, оказанную ею в понимании истеричных симптомов, обратила моё внимание на то, что подобные события могли бы объяснить появление известных суеверий, касающихся наговоров и сглаза. Нельзя славословить выпавшее тебе на долю счастье, как и с другой стороны поминать чёрта, так как он не замедлит тогда явиться. И ,действительно, обычно люди с востором рассказывают о своём счастье, когда их уже близко подстерегает несчастье, предвосхищенье которого проявляется в форме ощущения необычного сегодняшнего благополучия, так как это держащееся за прошлое представление пытается хотя бы иллюзорно отдалить приближающиеся несчастья.

Надеюсь, что приведённых мной выдержек из истории болезни фрау Эмми фон Н., относящихся к первым трём неделям лечения, будет достаточно, чтобы у читателя сложилось наглядное представление о изменениях в состоянии больной, о применённых мною терапевтических методах и о эффективности лечения. Остаётся только добавить несколько фактов. Описанный мною в конце истеричный делирий оказался последним серьёзным обострением самочувствия фрау Эмми фон Н. Так как я не предпринимал каких-либо специальных попыток исследовать все её симптомы и мотивы, приводящие к ним, а ограничивался наблюдением за их спонтанным поведением, или же выслушивал признания самой пациентки в какой-либо ужасающей её мысли, то и гипнотические сеансы вскоре оказались совершенно бесплодными, применяясь чаще всего для того, чтобы передать ей учение, которое должно присутствовать в её мыслях, защищая в будущем от того, чтобы не попасть во власть прежних патологических состояний. В то время я находился под большим влиянием книги Бернгейма о суггестии и ожидал от такого поучающего влияния на пациентку слишком многого. Вскоре состояние моей больной стало столь прекрасным, что она стала уверять, что ещё никогда не чувствовала себя столь хорошо после смерти мужа. После лечения, продолжавшегося в общей сложности семь недель, я позволил пациентке вернуться на родину, в местечко на побережье Балтийского моря.