Тор Норретрандерс - Иллюзия пользователя. Урезание сознания в размерах

Человек, безусловно, может функционировать без сознательного «я». На самом деле большинство из нас большую часть времени функционируют без сознательного «я». Мы просто этого не знаем, так как мы не осознаем этого, когда это происходит. Потому что если бы осознавали, то уже не были бы «не осознающими»: мы не можем осознавать, что мы не осознаем. Только сознание сознательно.

«В то же время боги были просто побочным эффектом эволюции языка и самым выдающимся признаком эволюции жизни с момента развития самого Homo sapiens. И это не просто поэтическое сравнение, — писал Джейнс. — Боги никоим образом не были результатом чего-то вымысла. Они были волей человека».

Но это не сработало в долгосрочной перспективе. В конце концов боги покинули человека. «Мой Бог покинул меня», — написано в одном из самых старых обнаруженных текстов из Месопотамии. «Моя богиня предала меня и удалилась. Божий ангел, который шел рядом со мной, улетел».

Предпоследнее тысячелетие до рождества Христова было сложным временем. Природные катастрофы, войны и массовые миграции привели к переворотам и хаосу цивилизаций Среднего Востока. Люди познакомились с другими расами, письменность ослабила силу речи, древняя мудрость, которая выражалась через слова богов, стала слишком старой — мир трансформировался.

Бикамеральный мозг рухнул, и огромный культурный сдвиг привел, по теории Джейнса, к появлению сознания.

Идея чтения греческих эпических поэм в качестве свидетельства развития структуры человеческого ума сама по себе не нова: традиции психоанализа уже давно обсуждали подобные взгляды. К примеру, это делал Фрейд через мифы об Эдипе (Эдип убил своего отца и женился на своей матери) и Нарциссе (который влюбился в собственное отражение).

В 1949 году Эрих Нейман, развивая традиции Карла Юнга, описывал «Одиссею» как ключевой документ к нашему пониманию происхождения сознания. «Одиссея» — этот история царя Одиссея из Итаки, который оставил свой след в Троянской войне тем, что придумал использовать деревянного коня, чтобы скрытно провести свои войска в осажденный город. По пути домой он встретился с бесчисленными трудностями, так как вызвал неудовольствие Посейдона, бога моря. Многие из этих трудностей являлись искушениями, которые Одиссею удалось преодолеть благодаря своей хитрости и силе воли: пение сирен, злобные великаны и соблазнительницы, которые превращали своих ухажеров в свиней.

В работе, суммирующей интерпретации Неймана, американский историк Моррис Берман пишет: «Снова и снова Одиссей испытывает на себе огромную мощь этой великой бессознательной и неразделенной женской силы, желание раствориться и погрузиться обратно в нее, стать бессознательным, каким он был, когда был младенцем или плодом в утробе матери. И героем его делает именно то, что он от этого отказался. Ему не нужна темная энергия бессознательного, и его «победа» над этим символизируется ослеплением циклопа, чей глаз — это «третий глаз» интуитивного понимания».

Берман продолжает: «С рождением героя, которое на самом деле является рождением эго, мир становится двойственным. Он делится на мужское и женское, черное и белое, правое и левое, Бога и дьявола, эго и бессознательное — и это становится великой драмой, с которой приходится (согласно Нейману) иметь дело всем культурам».

Но в этом свете «Одиссея» — это все же лишь рассказ о первом появлении сознания и искушениях, которым подвергает его бессознательное.

Самая точная историческая дата возникновения сознания прослеживается Джейнсом до греческого государственного деятеля и законодателя Солона Афинского, который жил около 640–560 гг. до н. э. Солон ввел в Афинах демократию в тот же век, когда такими фигурами, как Фалес, Анаксимандр и Пифагор, была основана греческая философия.

Достоверно известно, что Солон использовал слово «ноос» как выражение для субъективного ума. Одна из догм, которые приписывают ему, как, впрочем, и многим другим его современникам-греческим мыслителям — это знаменитое «Познай себя». Это выражение имеет смысл только в том случае, если у человека есть идея себя, рассматриваемого извне. Способность видеть себя со стороны — это более совершенная умственная операция, которая предшествует идее того, кем я являюсь.

Джейнс находит признаки появления сознания во многих цивилизациях: греческой, индийской, китайской и египетской. Среди всех выдающихся культурных прорывов, которые произошли на планете одновременно в различных культурах примерно за полтысячи лет до Рождества Христова, самым важным, по мнению Джейнса, является появление Старого Завета, который содержит лучшее текстовое описание появления сознания. Здесь вся история рассказывается от начала и до конца, от исчезновения богов до того, как власть над умом обрело сознание.

Более того, религия Старого завета включает в себя монотеизм. Религии, в которых множество богов, соответствуют бикамеральному мозгу, в то время как те, в которых Бог един, соответствуют сознательному уму.

По-настоящему огромная разница между политеизмом и монотеизмом заключается не столько в суевериях, галлюцинациях или танцах для вызова дождя. Большая разница состоит в восприятии того, кто является истинным исполнителем человеческих действий.

До эры сознания, в период бикамерального ума люди не обладали свободой воли: у них вообще не было воли. После появления сознания человеку была дана свободная воля — до определенной степени. Возникла проблема этики, и Моисей спустился с горы Синай со скрижалями, содержащими десять заповедей Бога.

Внезапно появилось нечто, о чем надо было думать: как должен действовать человек. Огромный контраст между «познай себя» и нормами морали с одной стороны и свободой от ответственности двухкамерного мозга, с другой, становятся очевидными из этого отрывка книги Джейнса:

«Старую шумерскую пословицу можно перевести так: «Действуй быстро, сделай своего бога счастливым». Если на момент забыть, что эти полные смысла английские слова являются всего лишь приближением к не известному нам шумерскому, можно сказать, что эта любопытная рекомендация служит мостиком в нашу субъективную ментальность и как будто говорит: «Не думай; пусть не будет никакого временного промежутка между тем, как ты услышишь голоса в своем бикамеральном мозге, и выполнением того, о чем они тебе говорят».

Идею о том, что люди чувствуют себя счастливее всего, когда ощущают возможность действовать свободно, без вмешательства сознания, можно проследить в этой древней цитате.

Если перевести ее на язык этой книги, шумерская пословица будет звучать так: «Избегай запретов — пусть твое «Я» будет счастливо». Но это подразумевает существенный сдвиг значения, так как в наши дни мы больше не слышим богов (и держим взаперти всех, кто их слышит). Поэтому фокус будет направлен не на следование внутренним голосам, а на то, чтобы действовать, не тратя слишком много времени на осознание и предварительные раздумья.