Эдуард Веркин - Книга советов по выживанию в школе

К счастью, запасной комплект пуговиц находился в карманах, и его шутники выкрасить позабыли. Иголка с ниткой нашлась на кафедре — преподаватели у нас все были женщинами. Только вот не успел я — едва вдел нитку и вознамерился круто побелошвеить, как всех позвали в аудиторию и защита дипломов началась.

Впрочем, ничего страшного не случилось. Я сидел на третьем ряду, с умным видом слушал защищающихся, и на ощупь под столом пришивал новые пуговицы. Когда подошла моя очередь, я как ни в чем не бывало встал, натянул пиджак и направился к кафедре.

Мама меня пуговицы пришивать не учила. Пришивать пуговицы я научился в школе. Путем тупых тренировок на уроках труда.

К чему этот пример? А к тому, что школа, помимо знаний теоретического характера, дает и набор вполне практических, применимых в повседневной жизни умений и навыков.

Надо только постараться эти знания и умения не упустить.

Вообще, насколько известно, в той же Америке в школах существует четкое разделение на тех, кто овладевает по большей части теоретическими знаниями, и тех, кто совершенствуется в знаниях практических. Первые пополняют многомиллионную армию яппи, вторые работают на заводах и фабриках.

На лопате, короче.

Яппи — yuppie (англ.) — от аббревиатуры «молодые городские профессионалы» — преуспевающие и хорошо образованные молодые люди, средний класс.

У нас все пока совмещено. И это, наверное, неплохо. Что плохого в том, что ребята учатся забивать банальные гвозди, а девочки — штопать банальные брюки? Нет, конечно, в резюме при устройстве в туристическую фирму ты не напишешь «мастерски владею напильником» или «оверложу», но в целой куче случаев это умение тебе весьма пригодится.

Ногти на ногах в старости напильником будешь подтачивать.

Носки будешь штопать.

Сплетешь из бересты туесок в дивном народном стиле.

Научить своего сына работать рубанком, а дочку — шить на машинке? Зачем? У родителей есть куча отмазок, чтобы этого не делать.

Во-первых, времени нет — «Я и так пашу с утра до вечера!»

Во-вторых, желания нет — «А зачем? Что, мой сын (моя дочь) всю жизнь рубанком махать собирается (швеей за копейки вкалывать)?»

В-третьих (и самых важных, наверное), родители сами этого ничего не умеют делать. Есть бабушки-дедушки, еще владеющие умирающим искусством мелкого ремонта, но не у всех и не всегда эти бабушки-дедушки под боком.

Так что остается школа.

Тут, кстати, можно добавить: и в-четвертых. В-четвертых, ленивые предки думают, что «школа научит».

Школа действительно учит.

И дает набор практических и полезных предметов.

Для меня самым полезным предметом в школе был, пожалуй, труд. «Трудовое воспитание». Сейчас по-другому называется, по-заумному как-то, «Технология», что ли, но смысл не изменился. Труд он и есть труд, при чем здесь какая-то технология?

Так вот, труд я любил. Хотя в каком-то там классе и совершил хрестоматийную и позорную ошибку — заполняя дневник, вместо «Труд» написал, конечно же, «Трут». Чему очень порадовалась моя матушка.

— Это оттого, что ты трутень! — дразнила она меня целый год. — Трутень, трутень, трутень…

Несмотря на то что я был трутнем, труд как предмет я любил. Наверное, мне просто повезло с трудовиком. Преподавателем у нас был классный дядька, он, кстати, до сих пор работает в школе и до сих пор занимается трудовым воспитанием, или техническим трудом, или технологией — трудовиком, короче, работает.

Кажется, наш трудовик ничего специально-педагогического не заканчивал, зато у него присутствовал талант воспитателя. Не знаю, как остальные, но я на его уроках отдыхал. И хотя однажды почти в течение двух месяцев мы вручную напильниками вытачивали из каких-то железин дурацкие молотки (молоток так у меня и не получился), на трудах мне нравилось.

Я узнал много нового и многому научился.

Работать ножовкой по дереву и по металлу, сверлить, на токарном станке точить, пуговицы пришивать, опять же. У наших девчонок тоже учительница смышленая оказалась, так что многие из них научились качественно печь блины, жарить сырники и лепить тефтели. Пуговицы те же освоили.

Конечно, умение работать с плашкой и нарезать резьбу на трубах в жизни мне пока еще не пригодилось, так же как искусство пиления лобзиком, но кто знает, что будет дальше? Поэтому я считаю, что труд — один из самых полезных предметов в школе. Хотя и родители, и учителя, и, в общем-то, ученики относятся к нему достаточно легкомысленно.

А зря. Химия-физика как в одно ухо влетела, так из другого уха тут же успешно вылетела, а вот паять я до сих пор умею…

Впрочем, уже повторяюсь.

Основы безопасности жизнедеятельности.

В мое время ОБЖ не было, была НВП — Начальная военная подготовка. Отличный и, опять же, наиполезнейший предмет. А какой познавательный-то!

ЗТ© ИНТЕРЕСНО

Первый учебник в современном смысле этого слова вышел в 1658 году. Это была книга «Мир в картинках» все того же чешского педагога и мыслителя XVII века Яна Амоса Ко-менского.

______г-jom же уроке энвэпэшник Петр Серафимович вызвал

к доске Кукарекина, сунул ему в руки старенький «калаш», нацепил на голову пилотку и спросил:

— А скажи-ка, голубчик Кукарекни, что ты должен делать в случае ядерного взрыва?

Кукарекни оторопел. Видимо, он слабо представлял себя в одной компании с ядерным взрывом. Но на всякий случай Кукарекни все-таки предположил:

— Спрятаться в подвал, что ли?

Учитель торжествующе ухмыльнулся:

— Прятаться ты будешь от своего папаши с ремнем. А в случае ядерного удара боец прежде всего должен держать автомат на вытянутых руках!

Тогда я еще не знал этого бородатого анекдота, не знал.

— Зачем? — спросил растерянный Кукарекни.

— Затем, чтобы капли расплавленного железа не попортили казенную обувь, — выдал энвэпэшник. И счастливо заржал. И мы тоже заржали. Хорошая была шутка, веселая.

Отсмеявшись, Петр Серафимович провел краткую разъяснительную работу. Что глобальное противостояние никто не отменял. Что в любую минуту над нашими головами могут зареветь турбины бомбардировщиков агрессивного блока НАТО. И то, что они не гудят над нашими головами сейчас — это заслуга наших бравых пэвэошников и недремлющего ока спутни-ков-шпионов, которых в космосе до черта висит…