Ричард Нисбетт - Мозгоускорители. Как научиться эффективно мыслить, используя приемы из разных наук

Безусловно, критерий потенциальной опровержимости важен для науки. Некоторые факты настолько выразительны, что их достаточно, чтобы полностью опровергнуть любую гипотезу. Наблюдения за шимпанзе, которые после того, как им ввели некоторое количество кураре, оставались безучастными и словно бы спали, пока им делали хирургическую операцию, привело к гипотезе о том, что кураре отключает сознание. Эта теория, однако, рассеялась как дым, когда впервые прооперировали человека, использовав в качестве анестезии кураре. Как он потом рассказал (думаю, в основном при помощи нецензурной лексики), он бодрствовал на протяжении всей операции и чувствовал боль от каждого действия хирурга. Кстати, гипотеза о том, что Луна сделана из сыра, была опровергнута в 1969 г. ходившим по ней Нилом Армстронгом.

Как только вы обнаружили какой-нибудь сокрушительный факт, теории конец. (На время. Многие теории, пережив сокрушительный удар, представали перед нами в обновленном виде.) Но в основном исследования — это нудная и кропотливая работа, требующая рассмотрения всех данных, которые в той или иной степени подтверждают теорию или противоречат ей.

Самые значительные награды в науке никогда не достаются тем, кто опроверг чью-то теорию или даже свою собственную, — хотя любое исследование может иметь такой побочный эффект. Все лавры скорее достанутся тем ученым, которые впервые сделали некие прогнозы на основании той или иной теории и продемонстрировали, что имеются важные факты, которые подтверждают ее и которые трудно объяснить в отсутствие этой теории. Ученые намного чаще, чем философы, склонны полагать, что согласны с антииндуктивной точкой зрения Поппера. Философы скорее не одобряют ее. Те, кого я знаю лично, считают, что она совершенно неверна. Наука в основном прогрессирует за счет индуктивного мышления.

Между прочим, Поппер критиковал теорию психоанализа за нефальсифицируемость и настаивал на том, что такую теорию не следует принимать во внимание вообще. Здесь он ошибался. Я уже указывал на то, что многие аспекты психоанализа на самом деле можно опровергнуть; больше того, некоторые из них были опровергнуты. Центральные положения психоанализа, касающиеся терапевтических принципов, были если не опровергнуты, то как минимум поставлены под сомнение. Нет никаких доказательств того, что люди начинают чувствовать себя лучше, копаясь в давно отошедших в прошлое воспоминаниях и прорабатывая их с психотерапевтом. И конечно, это факт, что психотерапевтические практики, никак не связанные с психоанализом, оказываются намного более эффективными.

Один выдающийся философ, специализирующийся на философии науки, сказал мне, что Поппер был крайне невежественен в вопросах психоанализа. Он знал о нем только то, что слышал где-то в разговорах за чашкой кофе.

А как быть с возмутительным комментарием Эйнштейна по поводу фактов, которые нужно изменить, если они не подходят к теории? Это высказывание можно интерпретировать по-разному, но я предпочитаю понимать его таким образом, что мы имеем право продолжать верить в удовлетворительную для нас теорию, у которой есть хорошие доказательства, даже если есть и такие факты, которые этой теории противоречат. Если теория достаточно хороша, «факты» в конце концов перевернутся с ног на голову. Остроумное замечание Эддингтона дополняет эту мысль: мы стоим на очень зыбкой почве, если верим какому-то предполагаемому факту в отсутствие правдоподобной теории, которая должна привести нас к нему.

Если бы социальные психологи придерживались правила Эддингтона, это однажды спасло бы нас от весьма неловкого положения. Очень авторитетный журнал опубликовал абсолютно неправдоподобную статью об экстрасенсорном восприятии. В ней описывался эксперимент, участников которого просили предсказать, какое именно утверждение случайным образом выберет компьютер из подготовленного списка. Участники якобы смогли предсказать поведение компьютера с вероятностью, которая превышала вероятность случайного угадывания. В статье делался вывод, что якобы имело место паранормальное предсказание будущих событий, сгенерированных компьютером, который сам по себе не мог предсказывать эти события. На первый взгляд, такую теорию невозможно опровергнуть. Никакие факты не могут этого доказать. Несколько человек, обладающие достаточным запасом времени, чтобы развенчать эту теорию, пытались воспроизвести полученные данные еще раз, но у них ничего не получилось.

Мы обладаем множеством технологий, позволяющих нам игнорировать данные, которые на первый взгляд противоречат нашим прогнозам. Одна из таких уловок представляет собой слабо обоснованные исправления гипотезы, которые с большой натяжкой можно признать допустимыми. Гипотеза ad hoc, или гипотеза для специального случая, подразумевает спонтанные поправки к теории, которые не следуют из этой теории напрямую и не имеют иной цели, кроме попытки удержать ее на плаву. Буквально ad hoc означает «для этого». (Ad hoc комиссии — специальные подкомиссии, созданные для решения отдельного вопроса.)

Вспомним упомянутое в главе 14 свойство «легкости», придуманное Аристотелем. Это была поправка ad hoc к теории Аристотеля, что предметы падают на землю в силу присущего им «свойства тяжести». «Легкость» должна была объяснить тот факт, что некоторые предметы не тонут, а плавают на поверхности воды. Концепция легкости была целенаправленной поправкой, придуманной Аристотелем для того, чтобы разрешить проблему, которая грозила разрушить его объяснение земного притяжения. Это свойство никаким принципиальным образом не следует из основной теории. Саму теорию я бы назвал неким подобием плацебо. По сути она ничего толком не объясняла. Великий драматург Мольер высмеивал подобные объяснения на примере своего персонажа — врача, который объяснял эффект снотворного «усыпляющей силой».

Эпициклы Птолемея также были ad hoc решением той проблемы, что небесные тела не движутся вокруг Земли по траекториям идеального круга, что, по мнению современников, являлось необходимым условием космического движения.

Введение Эйнштейном космологической постоянной, о которой мы говорили в главе 14, было целенаправленной поправкой к общей теории относительности. Она потребовалась для объяснения того «факта», что Вселенная стабильна и неизменяема. Вуаля! Вселенная оказалась нестабильна и изменяема.

Один астроном предложил ad hoc теорию для объяснения того, почему Меркурий вращается вокруг Солнца не так, как это должно следовать из теории Ньютона. Астроном просто-напросто предположил, что центр гравитации Солнца смещается от его центра к поверхности — тогда и только тогда, когда речь идет о движении Меркурия. Отчаянная (и намеренно несерьезная) попытка спасти теорию с помощью специально выдуманной поправки.