Уильям Вулфолк - Верховные правители

Стивен снял трубку. Спустя несколько мгновений Джейн поняла по обрывкам фраз, что звонили из ФБР. Тот самый Уэйли.

- Да, чертовски странное сборище! - сказал Стивен. - Но какова цель заговора?... Ну, если ты не знаешь, то я - тем более... Кто такой Джонатан Финкан?... Чудесно. Старые негодяи - самые опасные. Что ты хочешь, чтобы я сделал?... Это станет для него потрясением. Но, думаю, ты прав. Алан - это наша главная надежда.

Шесть лет тому назад Стивен оказался перед выбором - продолжать работать на государство или зарабатывать больше денег для растущей семьи. Джейн старалась не вмешиваться, но надеялась, что он не сменит место службы. Работа была частью его жизни, он был увлечен ею. Когда он сообщил Джейн, что увольняется и переходит к Осборну, Шейллеру и Бернсу, она решила радоваться положительным моментам: больше не будет длительных командировок, нехватки денег, волнений из-за опасностей. Они смогут проводить вместе больше времени. Со дня свадьбы это было её самым сильным желанием. Поразительно, как мало времени оставляли им друг для друга его работа и дети.

Он вернулся на кухню.

- Ты допьешь кофе? - спросила она.

- Не могу.

Он почти не раскрывал рта до ухода. Она почувствовала навалившуюся на неё тяжесть. Она знала - его молчание означало, что впереди трудный день. Это не было простым утренним раздражением. Стивен никогда не демонстрировал его.

Теплый ветерок дул в окно автомобиля. Приближаясь к Капитолию, Стивен думал о лежащей в кармане увеличенной фотографии листка, приколотого к стене будки на ранчо Бланкеншипа. Листок содержал фамилии участников совещания. Весьма странная подборка имен. Часть их была знакома читателям любой газеты, с другими сталкивались лишь те, кто регулярно заглядывает в справочник "Кто есть кто".

Там были два настоящих сюрприза. Один - для него самого. Другой - для Алана Кардуэла.

Стопка утренних газет ещё лежала перед Аланом на столе для совещаний, когда Стивен в начале десятого вошел в его кабинет.

- Боюсь, у меня мало времени, - сказал Алан. - На десять часов назначена пресс-конференция, и Рой Стротерс, мой пресс-секретарь, хочет подготовить меня к наиболее вероятным вопросам.

- Прежде чем я сообщу главное, я хочу проинформировать тебя о проделанной работе, - сказал Стивен.

Он поведал Алану об агенте, наблюдавшем за ранчо Бланкеншипа, о совещании с участием боссов Синдиката и о приеме, оказанном ему, когда он попытался проникнуть туда.

- Мне удалось сфотографировать список приглашенных. Вот копия.

Он протянул отпечаток Алану.

- Тут есть фамилии полудюжины богатейших людей мира. От Джонатана Финкана до Грэхэма Манро. И одно имя, которое потрясет тебя.

Алан просмотрел копию отпечатанного списка. Внезапно поднял голову.

- Где ты это взял?

- Список висел в будке у внутренних ворот.

- Мой дядя был дома в этот уикэнд.

- Это, вероятно, легко проверить.

Алан кивнул, снял трубку, набрал номер. Положив трубку, он замер на мгновение, прежде чем встретиться с вопросительными глазами Стивена.

- Дядя Кларенс отдыхал в своем любимом горном убежище. Ловил рыбу.

- Несомненно, у Майера Осборна найдется похожее объяснение. Он также присутствует в списке.

Пальцы Алана поиграли с листком бумаги.

- С какой целью, по-твоему, они встречались?

- Если собирается такая компания, то не для игры в крокет. Отметь, сколько здесь политиков - все из стратегически важных штатов. И три босса Синдиката.

Щеки Алана побелели.

- Ты позволишь мне показать это дяде Кларенсу?

- Будет весьма полезным, если мы получим какое-то представление, что это было за совещание.

Рой Стротерс открыл дверь.

- Вас ждут, губернатор.

Комната для прессы находилась на первом этаже Капитолия в нескольких шагах от кабинета губернатора. В сопровождении Роя Стротерса Алан вошел в помещение, где уже сидели на пластмассовых креслах репортеры. На первых двух рядах виднелись таблички с названиями газет, радиостанций, телекомпаний. Остальные репортеры занимали свободные места в порядке прибытия. Сзади, у платформы с телекамерами, вдоль боковых стен стояли фотографы.

Алан Кардуэл занял место за кафедрой с губернаторской эмблемой.

- Доброе утро, - сказал он. - Прежде чем мы займемся вопросами, я хочу сделать заявление.

Его голос, усиленный микрофоном, был ясным, звучным, а манеры уверенными. Он обрисовал изменения в бюджете штата, с помощью которых надеялся удержать дефицит в пределах двух миллиардов долларов. Он добавил, что это болезненная, временная, но необходимая мера.

- Называя дефицит бюджета, я лишь констатирую реальность. Неприятную реальностью. Двухмиллиардный дефицит в год выборов - это минус. Это все равно что бежать с мертвым гиппопотамом на спине.

Он выразил надежду на то, что собравшиеся заметят следующий факт: в процентом отношении это увеличение бюджетных расходов является минимальным за последние годы и полностью объясняется общенациональным экономическим спадом.

- Если у вас есть вопросы, касающиеся этого момента, я отсылаю вас к президенту Хэролду Пейджу. Я перекладываю бремя вины на плечи федерального правительства подобно тому, как домохозяйка возвращает в магазин бутылку прокисшего молока.

Просторная комната заполнилась одобрительным смехом. Он начал отвечать на вопросы - ожидается ли дальнейшее сокращение программ социальной помощи, сколько будет стоить новая школьная программа по предупреждению наркомании, разрешит ли он восьми крупнейшим нефтедобывающим компаниям проводить исследования в прибрежной зоне. За несколько минут до одиннадцати часов он заметил сигнал Роя Стротерса и тотчас приступил к ответу на вопрос Элиота Меллори из Лос-Анджелес Таймс. Меллори, как старейшина журналистского корпуса, пользовался привилегией поднимать на пресс-конференции заключительную тему.

Порой Меллори был непредсказуем. Он славился умением искать новости на более глубоком уровне, чем обычные газетчики.

- Губернатор, вы собираетесь на новой сессии законодательного собрания просить легислаторов направить в конгресс ходатайство о созыве Конвента?

- Да.

- Многие политологи опасаются неограниченности полномочий Конвента, проводимого для внесения поправок в конституцию. Он может даже отменить Билль о правах.

- Я не думаю, что это случится, мистер Меллори. На самом деле несколько лет назад конгресс принял закон, не допускающий этого.

Сидя на середине первого ряда, Элиот Меллори наклонил вперед свое вытянутое, изможденное лицо.

- К вашему сведению, он был отменен на последней сессии конгресса без возражений и дебатов. Никто, похоже, не счел его важным, поскольку Конвент не созывался с 1787 года. Но теперь нет никакой защиты от произвола Конвента. Этот факт способен изменить ваше мнение?