Александр Тарасов - Прирожденный лжец. Я или ты?

Таким образом, принцип относительности Эйнштейна вносит фундаментальные изменения в основные физические понятия. Заимствованные нами из повседневного опыта представления о пространстве и времени оказываются лишь приближенными, связанными с тем, что в повседневной жизни нам приходится иметь дело только со скоростями, очень малыми по сравнению со скоростью света». [37]

Иначе говоря, теория относительности не имеет ничего общего с реальностью в подавляющем большинстве явлений природы.

И еще: авторы пишут «в системе К сигнал придет в точку В раньше, чем в точку С ». Уважаемые читатели, найдите на представленном рисунке точки А, В, С (\ ]/) в координатах системы К. Их там нет. Недосмотр?

Еще одна проблема идеальной лжи в представленном в этой книге понимании — научная добросовестность А. Эйнштейна и его последователей.

Необозрима литература по теории относительности и о жизни Эйнштейна. Точки зрения бывают полярно противоположны: от безудержного восхваления (Б.Г. Кузнецов и др.) до полного неприятия (О.Х. Деревенский, В.И. Секерин, В. Бояринцев и др.). Серьезный анализ философской и специальной физической литературы по теории относительности проведен К.Х. Делокаровым. [38]

Для исследования идеальной лжи важно понять, насколько обоснованы обвинения Эйнштейна в плагиате . В научной среде вопрос плагиата и приоритета всегда очень болезненный. В доступной мне литературе содержится много свидетельств того, что Эйнштейн был лишь одним из соавторов , создавших теорию относительности . Не более того.

Аргументов в пользу данной точки зрения много. С целью сохранения объективности изложения приведу только неоспоримые доводы.

В первой статье (1905 г.) с изложением основных положений специальной теории относительности «К электродинамике движущихся тел» [39]Эйнштейн намеренно не упомянул выдающегося голландского физика Г.А. Лоренца и несомненного научного лидера того времени французского математика А. Пуанкаре. Именно они в предшествующие годы создали основы теории относительности , что хорошо известно. Установка на сознательное умалчивание Эйнштейном имен и научных результатов Лоренца и Пуанкаре доказывается тем, что к 1905 году оба этих ученых уже были всемирно известны.

Профессиональный физик — Эйнштейн — принципиально не мог не знать об их научных достижениях. Тем более, специалист патентного бюро, в котором аккумулировалась новейшая научно-техническая информация. В любой другой ситуации подобные «забывчивость» и «неосведомленность» стоили бы исследователю не только репутации, но и конкретной должности. Как это недавно произошло с министром обороны Германии Гуттенбергом, который в своей докторской диссертации «забыл» назвать авторов, цитаты которых он использовал. Его не только лишили научной степени, но и сняли с поста.

Гуттенберг

(См.: http://lifenews.ru/news/51929)

Однако, история с замалчиванием Эйнштейном имен Лоренца и Пуанкаре гораздо более серьезнее, так как здесь речь идет не об обычной квалификационной работе, а о смене научной парадигмы в физике.

Потрясающим контрастом с плагиатом Эйнштейна выглядит утверждение Лоренца в 1912 г.: «Заслуга Эйнштейна состоит в том, что он первый высказал принцип относительности в виде всеобщего строго и точно действующего закона». [40] Невероятно драматичная ситуация. Честный Лоренц прав, но только в том, что Эйнштейн, обладая незаурядным умом, смог придать «товарный вид», законченную форму теории Лоренца и Пуанкаре. Поразительный контраст подлинной научности и хищнического отношения к науке.

Гендрик Лоренц

(1853–1928)

Кстати, удивительно (или — нет?), что Лоренца и Пуанкаре даже не упомянули авторы знаменитой 10-томной «Теоретической физики». Как будто Лоренц и Пуанкаре не имели никакого отношения к созданию основ теории относительности. В главе «Принцип относительности» авторы пишут: «Объединение принципа относительности с конечностью скорости распространения взаимодействий называется принципом относительности Эйнштейна (он был сформулирован А. Эйнштейном в 1905 г.) в отличие от принципа относительности Галилея, исходящего из бесконечной скорости распространения взаимодействий». [41]

Анри Пуанкаре

(1854–1912)

Серьезным аргументом оппонентов «гения» Эйнштейна как «автора» теории относительности является факт длительного выжидания Нобелевского комитета (с 1905 по 1922 гг.), не спешившего присуждать ему высшую научную премию за эту саму теорию. И, как давно известно, нобелевскую премию Эйнштейн получил «за заслуги перед теоретической физикой и особенно за объяснение закона фотоэлектрического эффекта». Более того, секретарь Шведской Академии наук Кристофер Аурвиллиус писал Эйнштейну: «Как я уже сообщил Вам телеграммой, Королевская академия наук на своём вчерашнем заседании приняла решение присудить Вам премию по физике за прошедший (1921) год, отмечая тем самым Ваши работы по теоретической физике, в частности открытие закона фотоэлектрического эффекта, не учитывая при этом Ваши работы по теории относительности и теории гравитации, которые будут оценены после их подтверждения в будущем». [42]

Итог: вся совокупность объективных обстоятельств и субъективных факторов требует названия — «Теория относительности Лоренца-Пуанкаре-Эйнштейна». Что же касается сути вопроса, то время (пространство, истина) — одно: объективно, относительно и абсолютно. И это было известно задолго до Эйнштейна.

Кстати, склонность к плагиату у Эйнштейна отмечена и до публикаций по теории относительности. Известно, что до своей статьи по теории относительности Эйнштейн написал несколько статей по другим проблемам физики. [43]Так вот, в конце третьей статьи есть примечание редактора: «Результаты, описанные в статьях 3–5, получены Эйнштейном независимо от Дж. Гиббса, о работах которого он в то время не знал. (Ср. статью 28)». [44]

Сравниваю. В этой статье (заметке) Эйнштейн отвечает на критику П. Герца, возражавшего «против рассмотрения температурного равновесия в первой из упомянутых моих работ основаны на недоразумении, вызванном слишком сжатой и недостаточно тщательной формулировкой этого рассмотрения.

Но так как эта проблема в достаточной мере уже выяснена работами других авторов и обсуждение ее к тому же вряд ли представит особый интерес, я не буду останавливаться на этом вопросе. Замечу только, что, по-моему, следует предпочесть предложенный Гиббсом в его книге путь, исходным пунктом которого является канонический ансамбль. Если бы книга Гиббса была мне известна в то время, я вообще не стал бы публиковать упомянутые работы, а ограничился бы рассмотрением некоторых частных вопросов. Цюрих, октябрь 1910 г. Поступила 30 ноября 1910 г.».