Хаим Шапира - Счастье и другие незначительные вещи абсолютной важности

Лея Гольдберг в статье «Отвага мечтать» пишет, что только дети в состоянии во всем видеть чудо.

Травинка не менее удивительна, чем ход светил.

В фильме «Красота по-американски» есть сцена, в которой главный герой начинает видеть красоту в каждой вещи, даже в целлофановом пакете, который несет ветер.

Путешествие на Луну

А что же мы, взрослые? Разве мы совсем потеряли способность любоваться, восторгаться и удивляться?

Увы, мои братья по разуму, многие из нас утратили это свойство навсегда.

Однажды я по какому-то европейскому каналу смотрел программу, посвященную всяким приколам и розыгрышам. Один из сюжетов был снят в аэропорту. В зале вылетов объявили: «Рейс на Луну отправляется в 21:00. Пассажиров просят пройти на регистрацию». Как вы думаете, хоть кто-то из тех, кто находился в этот момент в здании аэропорта, упал в обморок от удивления? Да ничего подобного. Женщина, которую интервьюировали в этом сюжете, сказала, что она об этих рейсах ничего не слышала, но всегда знала, что это произойдет. Ну, и раз мы уже заговорили о Луне, почему бы не поговорить о галактике? Вы когда-нибудь думали, какое это потрясающее зрелище – звездное небо? Большинство людей не восхищаются им по одной-единственной причине. Это чудо происходит слишком часто – каждую ночь. А теперь представьте себе, что это происходит раз в десять лет. Как мы ждали бы этого мгновения? Как восторгались бы им?

Фрейд пытается переплыть океан

В первой главе трактата «Недовольство культурой» (1930) Фрейд пишет о своем друге, обладающем тем, что Фрейд называет «океаническим чувством». Друг, о котором идет речь, – это французский писатель Ромен Роллан. Годом раньше Роллан, находившийся под впечатлением другой работы отца психоанализа – «Будущее одной иллюзии», посвященной рассмотрению источников религии, отправил Фрейду письмо, в котором описал это чувство. (Как можно догадаться, Фрейд видел в религии не более чем иллюзию.)

Под «океаническим чувством» Ромен Роллан подразумевал ощущение вечности и бесконечности мира, по крайней мере его «океанской» безграничности. Мы испытываем его в те минуты, когда понимаем, что все идет так, как должно идти. Океаническое чувство – это сочетание удивления, восхищения, преклонения и бесконечной благодарности. Фрейд замечает, что лично ему никогда не доводилось испытывать ничего похожего на это чувство.

Я же переживал его много раз, и сама мысль о жизни без таких мгновений для меня непереносима.

Я испытываю «океаническое чувство», когда обнимаю любимую женщину, или слушаю адажио из концерта для фортепиано с оркестром Равеля в исполнении Артуро Бенедетти-Микеланджели или Miserere Аллегри, или гуляю зимой вдоль моря, а потом сижу в портовом кафе Тель-Авива, или в две тысячи восьмой раз перечитываю «Даму с собачкой», или вижу «Спящую Венеру» Джорджоне или «Венеру Урбинскую» Тициана, или смотрю на Изабель Аджани, моющуюся в лохани в фильме «Убийственное лето», или читаю «Простую историю» Агнона или «Психологическую топологию пути» замечательного грузинского философа Мераба Мамардашвили, или замираю над стихами Пушкина, Уитмена и Альтермана, или слушаю баллады Леонарда Коэна и «Забвение» Астора Пьяццоллы, или путешествую по Доломитовым Альпам, по живописному Урбино или по Золотому Иерусалиму. Я испытываю его каждый раз, когда обнимаю своих дочерей…

Ромен Роллан (которому это стихотворение наверняка пришлось бы по душе) отмечает, что «океаническое чувство» – это своего рода религиозный экстаз, не имеющий ничего общего ни с религиозной догмой, ни с обрядом, ни с заботой о спасении души.

Это письмо ошеломило Фрейда. Оно не давало ему покоя, и только два года спустя он смог ответить Роллану. Больше всего Фрейда поразило, что такой высококультурный человек, как Ромен Роллан, мог испытывать столь примитивные (по мнению Фрейда) чувства.

Что тут скажешь? Только то, что даже великим свойственна «иллюзия консенсуса». Им кажется, что все должны думать так же, как думают они.

Маленький принц тоже иногда грешит узостью взгляда на мир и торопливостью суждений.

Он верит, что эхо, которое слышится ему в горах, – это голоса людей, повторяющих его слова.

«И у людей не хватает воображения. Они только повторяют то, что им скажешь… Дома у меня был цветок, моя краса и радость, и он всегда заговаривал первым».

Обратите внимание, что думает цветок в пустыне о людях и насколько это далеко от истины. Он видит их только со своей точки зрения, с точки зрения пустынного растения.

«Люди? Ах да… Их всего-то, кажется, шесть или семь. Я видел их много лет назад. Но где их искать – неизвестно. Их носит ветром. У них нет корней, это очень неудобно».

А разве мы не похожи на цветок, живущий в пустыне, но берущийся судитв о людях?

Этот мир еще более странен, чем можно себе представить.

Африканец, мечтающий о снеге

Наверное, один из признаков гениальности – способность не ограничивать картину мира рамками собственного воображения. Гений – это человек, который может выйти за эти рамки и познать неведомое.

Человек и газета

(навеяно Джоном Алленом Паулосом и Людвигом Витгенштейном)

Однажды жарким летним днем шел по улице человек и остановился у киоска купить стакан газированной воды. Внимание человека привлек крупный газетный заголовок. Его содержание было настолько необычным, что человек едва мог поверить собственным глазам. Но, поскольку это был крупный заголовок в уважаемой газете, человек решил досконально проверить сообщаемую информацию. Он попросил продавца показать ему другой экземпляр той же газеты. Заголовок оказался точно таким же. Тогда он взял третий экземпляр газеты, но и в ней было написано то же самое. Чтобы проверить все до конца, человек скупил все 216 экземпляров газеты, которые имелись в киоске. Придя домой, он перебрал все купленные экземпляры и убедился, что в каждом из них заголовок оставался неизменным. Только тогда человек поверил в правдивость написанного.

Когда слышишь эту витгенштейновскую историю, то сперва думаешь: «Что за чушь. Ни один нормальный человек не станет просматривать 216 экземпляров газеты, чтобы убедиться в подлинности того или иного известия». Витгенштейн считал иначе, и нам, по-видимому, придется с ним согласиться. Ведь в жизни мы руководствуемся именно этим принципом. Мы раз за разом слышим и читаем одну и ту же информацию, смотрим по телевизору одинаковые репортажи. Нам кажется,что каждый раз нам сообщают что-то новое. На самом деле вовсе нет.