Робин Норвуд - Почему это произошло? Почему именно со мной? Почему именно сейчас?

Другими словами, мы притягиваем в нашу новую жизнь свою карму, и эта карма притягивает нас. Всех людей, события и обстоятельства, чьи искажения и несовершенства соответствуют или зеркально отражают наши собственные, влечет к нам, и таким образом они формируют наш жизненный опыт и отношения. Благодаря этим взаимодействиям, которые называют исцеляющими циклами , мы можем стать лучше и совершеннее – или хуже, если будем сопротивляться жизненному опыту.

Независимо от того, становится нам лучше или хуже, любое такое взаимодействие остается исцеляющим циклом, так как оно помогает нам преодолеть свои несовершенства. Даже дальнейшее углубление несовершенства повышает вероятность того, что в конце концов мы сдадимся и перейдем к исцелению.

В случае с Джерри каждая новая попытка сексуальных отношений запускала очередной исцеляющий цикл, потому что каждая неудача повышала вероятность того, что в конце концов он сдастся и сделает необходимые шаги к исцелению. В действительности у Джерри не было выбора, исцеляться ему или нет. Вопрос заключался лишь в том, когда это произойдет.

То же самое относится ко всем нам. Во время очередного воплощения наша жизнь подобна поезду, идущему по рельсам. Мы решаем, когда остановиться, где и насколько. Мы даже можем дать обратный ход. Но цель пути всегда остается неизменной. Вопрос в том, насколько быстро мы доберемся до пункта назначения.

Сопротивление исцелению – одно из немногих значительных проявлений свободной воли, доступных нам при воплощении. Пока мы сопротивляемся, наше несовершенство растет, поглощая все больше и больше энергии, связанной с накоплением соответствующего опыта. В результате (на это может уйти несколько жизней и, как правило, уходит, но ведь в нашем распоряжении есть целая вечность) само́й своей массой или масштабами несовершенство начинает вызывать напряжение, способное вызвать перемены. Мы истощены, и верх над нами берет одержимость деньгами, собственностью, властью, славой, гордостью, тщеславием, собственной добродетелью или чем-либо еще. Падая под давлением нашей одержимости или иллюзий, мы, подобно Джерри, в своем поражении, как это ни парадоксально, восстанавливаем свою целостность.

Библейская заповедь «Да не будет у тебя других богов пред лицом Моим» относится к нашим отношениям с нашей душой, с собственным высшим Я. Все, что мешает этим отношениям, чему мы поклоняемся вместо них, – ложные боги. Это образ, который мы, как правило, переносим из одной жизни в другую и который уводит нас от нашей высшей природы, а потому должен быть разрушен.

У Пола был виноградник, великолепный солнечный участок огороженной земли, который начинался у тихого залива и простирался по круглым холмам, возвышающимся над морем. Тут же стоял прекрасный летний дом, в котором он провел столько чудесных дней в детстве. Тогда, в жаркие летние месяцы, Пол жил здесь с матерью и работниками и был рад, когда отец оставался в городе, лишь изредка приезжая сюда на выходные.

Не было прекраснее пляжа, чем его любимый пляж; земли чудеснее, чем той, на которой рос его виноград; вида роскошнее, чем с этих холмов; дома уютнее, просторнее и полнее сладких воспоминаний, чем его собственный, который он давно переделал под постоянное, круглогодичное проживание.

И сейчас он мог лишиться всего этого. По своей природе Пол больше пошел в добрую, нежную, мечтательную мать, нежели в жесткого деспотичного отца, и у него напрочь отсутствовала деловая жилка. Он был скорее импульсивным, нежели проницательным, и в его руках значительное отцовское наследство стало таять, пока, наконец, не исчезло совсем.

Он заложил виноградник в качестве временной меры, а позже перезаложил его снова, рискуя потерять единственное, что было ему дорого. Год назад начался процесс по лишению его права собственности за долги. В ожидании неизбежного и лишь благодаря новым долгам, он продолжал жить на земле, которую любил больше всего на свете.

Пол был трижды неудачно женат, и у него был один сын, Филлип, которому всю жизнь твердили, что когда-нибудь виноградник достанется ему. Пол отказывался замечать, что Филлип не разделяет его любви к дому или земле, и многолюдные города с бешеным ритмом жизни привлекают его гораздо больше, чем пустынная полоса пляжа и бесконечные ряды ухоженных виноградников с гроздьями фиолетовых ягод. Когда Филлип, ставший в своего деда хватким бизнесменом, сколотил значительное состояние, Пол с удивлением узнал, что сын отказывается помочь ему сохранить землю.

Хотя Пол не мог этого признать, стремление передать виноградник Филлипу было вызвано вовсе не его любовью к сыну. Это любовь Пола к винограднику придала Филлипу статус важного наследника. Над Полом годами висела угроза лишиться любимой земли из-за безразличия сына к наследству и, судя по всему, к собственному отцу. Без денег на содержание дом начал лишаться своего очарования, а виноградник превратился в заросли сорняков. За неделю до того, как Пол должен был освободить территорию для нового владельца, у Пола случился инфаркт, едва не стоивший ему жизни.

Когда Филлип навестил его в больнице, Пол не проявлял никакого интереса к жизни, лишенной самого дорогого. Обиженный на сына, Пол обвинил его в потере имущества, на что Филлип холодно ответил:

– Ты слишком сильно любил эту землю, пап. Больше всего и больше всех.

Пол перенес операцию, поправился и затем женился в четвертый раз. Его новой женой стала Салли, энергичная добродушная женщина, которой в отличие от его предыдущих жен не пришлось состязаться с виноградником за любовь и внимание Пола. Салли легко мирилась с непрактичностью Пола, помогала разбираться с оставшимся имуществом, поощряла его проявлять деловые качества и бо́льшую жесткость в финансовых вопросах и мягко подталкивала Пола к примирению с Филлипом.

Полу понадобилось много лет, чтобы преодолеть обиду на сына. Но наконец, когда ему было под восемьдесят, он встретился с Филлипом, чтобы признать правдивость его обвинений.

– Ты был прав, – признал он, – я слишком сильно любил ту землю. Бог мне свидетель, она была прекрасна, и для меня она всегда была на первом месте. Я готов был пожертвовать всем и всеми, лишь бы оставить ее. Более того, видимо, именно это я и сделал. Прости меня.

Нет ничего удивительного в том, что сейчас два взрослых сына Филлипа обескураживают его полным безразличием к миру бизнеса и финансов. Они открыли совместное предприятие и занимаются органическим земледелием. Их доходы настолько малы, что они едва сводят концы с концами. Филлип читает им нотации о том, сколько можно было бы заработать таким же упорным трудом в какой-нибудь другой сфере, но они его не слушают. А его визиты на ферму сыновей почему-то всегда проходят легче, когда он берет с собой дедушку Пола и Салли…