Эрих Фромм - Вы будете как боги

То, что последние слова «Ты ответил мне» ни в коем случае не дефект текста и не бессмыслица, видно из следующей строфы (g). Вместо отчаяния и печали сердце поэта наполнено надеждой и энтузиазмом. Если не предположить, что это другой псалом, а большинство критиков так не считают, – становится ясным, что решающий поворот произошел в один момент, когда поэт нашел в себе силы сказать: «Ты ответил мне». Как только он произносит эти слова, он становится новым человеком, человеком, который теперь способен петь гимн восхваления. Его отчаяние перешло в воспоминание о том, что случилось (строфа h), за чем следует новое восхваление и новое воспоминание о прошлых страданиях (j). Последняя строфа (k) состоит из пяти строк и не содержит даже воспоминания об отчаянии. Она выражает безграничную надежду, веру и энтузиазм и заканчивается еще одним глаголом в совершенном времени «ки-аса – » – «сотворил Господь». Последние строки произнесены в настроении восторга и мессианской веры в спасение всего человечества.

Переход от печали к радости отчасти также характерен для «Псалтири» в целом. Хотя первый псалом и не начинается с выражения отчаяния, последние псалмы выражают абсолютную радость.

Характерный для действенных псалмов перепад настроений находит продолжение и в позднейшей еврейской традиции и особенно отчетливо и прекрасно выражается двумя тысячелетиями позднее в хасидских песнопениях. Многие из них, обычно исполняемые хасидским учителем вместе с его последователями вечером в субботу, обладают тем же внутренним движением, что и действенные псалмы Библии. Они начинаются в печальном настроении, а заканчиваются восторженной радостью. Этот переход часто повторяется следующим образом [155] Существует огромное множество хасидских песен, они обычно передаются устно (я узнал многие от моего учителя С. Б. Рабинкова). Значительное собрание песен было записано и может быть найдено в «Антологии еврейской музыки» Ч. Винавера ( Vinaver Chemjo . An Anthology of Jewish Music. New York: Edward B. Marks, 1955). : во-первых, сама песня обладает движением, ведущим от печали к радости, во-вторых, песня повторяется много раз, и последующее повторение радостнее предыдущего, под конец все песнопение становится гимном радости. Хорошим примером является знаменитая «Рэйс Нигун», песня, созданная рабби Шнейром Залманом, основателем хабадской ветви хасидизма. Она состоит из трех частей, начинающихся с печали и заканчивающихся радостью [156] Та же динамика может быть достигнута во время произнесения нараспев классической «Коль Нидрей» в канун или в День искупления. Мелодия повторяется трижды, каждый раз все более громким голосом. Не сомневаюсь, что значение «громкого голоса» заключается в передаче более восторженного настроения вместо унылого настроения в начале. .

Две другие категории псалмов, о которых я упомянул, мессианские и гимны, являются псалмами одного настроения. Я выделил их в отдельные категории, потому что настроение, в котором они написаны, качественно отличается от настроения других псалмов одного настроения. Это не удовлетворение, праведность или отчаяние, в мессианских псалмах преобладает вера в спасение всего человечества, а в гимнах – настроение чистой радости [157] Иногда вера выражается только в последних строках псалма (например, псалма 53), и можно усомниться в справедливости отнесения данного псалма к мессианским на основании настроения псалма в целом. .

Примером мессианского гимна служит псалом 96:

«Воспойте Господу песнь новую; воспойте Господу, вся земля; пойте Господу, благословляйте имя Его, благовествуйте со дня на день спасение Его; возвещайте в народах славу Его, во всех племенах чудеса Его; ибо велик Господь и достохвален, страшен Он паче всех богов. Ибо все боги народов – идолы, а Господь небеса сотворил. Слава и величие пред лицем Его, сила и великолепие во святилище Его. Воздайте Господу, племена народов, воздайте Господу славу и честь; воздайте Господу славу имени Его, несите дары и идите во дворы Его; поклонитесь Господу во благолепии святыни. Трепещи пред лицем Его, вся земля! Скажите народам: Господь царствует! Потому тверда вселенная, не поколеблется. Он будет судить народы по правде. Да веселятся небеса и да торжествует земля; да шумит море и что наполняет его; да радуется поле и все, что на нем, и да ликуют все дерева дубравные пред лицем Господа; ибо идет, ибо идет судить землю. Он будет судить вселенную по правде, и народы – по истине Своей».

Достаточно будет привести выдающийся пример псалма из категории гимнов – последний в Псалтири, псалом 150:

«(a) Хвалите Бога во святыне Его, хвалите Его на тверди силы Его. Хвалите Его по могуществу Его, хвалите Его по множеству величия Его. (b) Хвалите Его со звуком трубным, хвалите Его на псалтири и гуслях. Хвалите Его с тимпаном и ликами, хвалите Его на струнах и органе. Хвалите Его на звучных кимвалах, хвалите Его на кимвалах громогласных. Все дышащее да хвалит Господа! Аллилуйя».

В этом псалме мало содержания, в первой строфе (строки 1–2) восхваляются деяния Бога, во второй нет ничего, кроме выражения радости с помощью всех инструментов. Однако звуки всех инструментов перекрывает сама жизнь, и таким образом, эта ода к радости кончается словами: «Всякое дыхание да хвалит Господа!»

Я пытался показать развитие концепций Бога и человека в Ветхом Завете и в постбиблейской еврейской традиции. Мы видели, что это развитие начинается с авторитарного Бога и покорного человека, но даже в такой авторитарной структуре уже могут быть найдены семена свободы и независимости. С самого начала подчинение Богу требовалось именно ради того, чтобы предотвратить подчинение человека идолам. Почитание единственного Бога есть отрицание почитания людей и вещей.

Развитие библейских и постбиблейских идей представляет собой прозябание этого семени. Бог – авторитарный правитель – превращается в Бога – конституционного монарха, который сам связан провозглашенными им принципами. Бог, описанный антропоморфно, сначала превращается в безымянного Бога, а затем постепенно и в Бога, главный атрибут которого не может быть определен. Человек – послушный слуга – превращается в свободного человека, который творит собственную историю, свободен от вмешательства Бога и руководствуется только посланиями пророков, которые он может принимать или отвергать [158] Причина того, что старые концептуализации сохраняются, хотя содержание, лежащее в основе мысли, изменилось, прекрасно выражена М. Мюллером в «Философии веданты» ( Müller Max. Vedanta Philosophy. London: Sugil Gupta [India Ltd.], 1894): «Мы все знаем по собственному опыту, что полученное как нечто очень древнее то, что мы детьми были приучены считать священным, сохраняет на всю жизнь очарование, с которым трудно расстаться. Любая попытка найти резоны в нерезонном рассматривается как закономерная до тех пор, пока помогает нам сохранить то, с чем не хочется расставаться». .