Том Райт - День, когда началась Революция. Казнь Иисуса и ее последствия

Идея Божественного Присутствия в Библии образует свою собственную историю. Кратко эту историю можно пересказать таким образом. Сотворив этот мир, Творец вначале был рядом с людьми, он «ходил в саду во время прохлады дня» (Быт 3:8). В некоторых текстах, идущих далее, говорится о том, что Бог скрывается от человечества, однако в судьбоносной вводной сцене именно люди пытаются – и безуспешно – скрыться от него. После этого Бог как бы задумчиво наблюдает, как живут люди, скорбя об их порочности; он затопляет мир водами потопа и спасает одно семейство, чтобы начать все заново, и в конечном итоге останавливает горделивый проект по строительству Вавилонской башни. Затем, в Бытии 12, Бог призывает Авраама и многократно является ему. Авраам сооружает алтари и поклоняется около них Богу. Тут уже есть указание – оно звучит время от времени, но достаточно сильно – на желанное и пугающее Присутствие Бога в земле Обетованной, которое напоминает человеку о его забытом призвании.

Тема развивается дальше. Иаков, убежавший из дома в изгнание, видит лестницу между небом и землей, наверху которой стоит Бог; Иаков называет это место Вефиль, «дом Божий», позже тут появляется святилище. Но Бог, призвавший Авраама, являет себя иным путем в Исходе, когда он открывает свое имя (таинственное «Я есмь Тот, кто Я есмь» Исх 3:13–15 и 6:2), дает закон (Исх 20) и, что важнее всего, несмотря на кошмарный эпизод поклонения золотому тельцу, пребывает со своим народом в скинии в пустыне и ведет его к земле Обетованной. Как мы видели, скиния была задумана как миниатюрный образ «неба-и-земли», малый мир, где Бог встречается со своим народом. Она должна была стать миниатюрным Эдемом. Однако теперь тут действуют строгие правила, потому что прямой контакт бунтующих людей, загрязнивших свои жизни, со святым Богом крайне опасен.

В скинии был один предмет, который приобретает особую важность в Новом Завете, и нам нужно кратко о нем поговорить. Ковчег завета – это особый ящик, содержащий, среди прочего, скрижали того Закона, на котором основывался завет между Богом и Израилем. Как сегодня хозяин дома может положить в несгораемый сейф документы о праве собственности, страховые свидетельства и другие важнейшие бумаги, или как городские власти могут держать хартии городов в официальных хранилищах, так народ Божий хранил те вещи, которые говорили о союзе между Богом и Израилем, а потому и о замысле Бога относительно Израиля.

В первую очередь, Ковчег был местом встречи (Исх 25:17–22): над его крышкой Бог встречается со своим народом. Эта крышка ( kappōreth ; по-гречески hilastērion ), украшенная вырезанными фигурами ангелов с двух концов, в мыслях некоторых первых христиан связывалась с крестом. Желание Бога встречаться со своим народом давало контекст для всей системы жертвоприношений. Добровольные жертвы поклонения, обязательные жертвы очищения (потому что ничто нечистое не могло приближаться к Божественному Присутствию) и в равной мере обязательные жертвы за грехи – все они указывают на эту встречу. Когда Новый Завет говорит о храмовой утвари и жертвоприношениях, все это надо воспринимать в рамках большого повествования о Боге и скинии (или Храме), которое само входит в более масштабную историю Бога, Израиля и мира.

Когда израильтяне наконец вошли в Обетованную землю, покорили ее, заняли ее, Ковчег поместили в святилище в Силоме, пока его не забрали филистимляне (еще одно своеобразное изгнание). Затем Давид получил его назад и захотел построить святилище в своей новой столице, Иерусалиме. Это стало поводом для одного краткого диалога, который занимает особо важное место в Ветхом Завете. Пророк Нафан, отвечая Давиду, который заявил о своем желании построить «дом» Богу, провозгласил: вместо этого Бог сам построит «дом» Давиду. Евреи во времена Иисуса много думали об этом отрывке, и он стал особенно важным для первых христиан, размышлявших о смысле жизни, смерти и воскресения Иисуса:

YHWH возвещает тебе, что Он устроит тебе дом. Когда настанет твой срок, и ты упокоишься с предками, Я восставлю после тебя семя твое, которое произойдет из чресл твоих, и упрочу царство его. Он построит дом для имени Моего, и Я утвержу престол царства его навеки. Я буду ему Отцом, а он будет Мне сыном (2 Цар 7:11–14).

Суть дела тут раскрывается через игру слов. Давид просит позволения построить «дом» ( здание ), а Бог в ответ тоже обещает ему «дом» ( династию ). Значит ли это, что Бог, говоря через Нафана, перевел разговор на другую тему? Это была просто игра слов? Нет. Во-первых, сын Давида, Соломон, будет строить Храм в Иерусалиме; во-вторых, потомок Давида станет в каком-то особом и удивительном смысле сыном Бога, хотя отрывок не объясняет, каков конкретный смысл этого высказывания. Позднейшие толкователи – в частности, первые христиане, которые размышляли об этих словах в свете воскресения Иисуса (так что выражение «Я восставлю после тебя семя твое» внезапно обрело совершенно новый неслыханный смысл), – могли понять это так: храмовое здание, построенное Соломоном, было лишь указателем, который говорил, что в будущем Бог исполнит просьбу Давида в более полном смысле. Бог намерен пребывать среди своего народа не в здании из камня и известки, но в человеке и как человек – и этим человеком станет грядущий сын Давида . Каким-то образом замысел Бога о Храме и его славное намерение обитать среди своего народа приобретают совершенно новые смыслы, когда мы понимаем, что «дом» Давида – это определенный человек.

Великие царские псалмы, такие как 2, 71 и 131, прославляют это обетование. Удивительным образом о том же обетовании говорит Псалом 88, но тут же резко встает вопрос о том, почему Бог не исполняет своих обещаний. Мы можем представить себе благочестивых евреев времен Иисуса или других эпох, которые читают или поют эти древние молитвы в надежде, что избавление придет, что однажды придет истинный царь, что настанет день, когда живой Бог призовет весь мир к ответу и после того всегда будет жить со своим народом. Оставалось неясным, как он это совершит, когда, где и каким образом. Но Писание утверждало, что он это действительно сделает .

Когда Соломон построил Храм и торжественно (быть может, чересчур, принеся в жертву тысячи животных) его открыл, в нем действительно начала обитать слава Божья. Эта величественная сцена описана в 8-й главе 3 Царств, где говорится, что священники не могли стоять из-за славного Божественного Присутствия (стих 11). Подобное уже происходило, когда в пустыне была построена и освящена скиния (Исх 40). Творец мира соблаговолил обитать в этом здании, исполняя обещание, которое дал этому царскому «дому». В этом месте небо соприкасалось с землей, этот малый мир был знаком, указывавшим на желание Бога в конечном итоге заполнить своей славой всю землю (Пс 71:19). Ангелы, окружавшие Присутствие Бога, в видении пророка Исаии пели о том, что вся земля уже наполнена славой Божьей (6:3). Мы не знаем других библейских текстов, которые бы говорили о столь зримом явлении славы Бога в Храме Соломоновом. Но это здание оставалось центром молитвы, тут совершались жертвоприношения, сюда на большие праздники приходили паломники – и все это кончилось в 587 году до н. э., когда Храм был разрушен халдеями. Хотя даже после этого иудеи молились, повернувшись в ту сторону, где раньше стоял Храм. Именно так поступал Даниил в Вавилоне (Дан 6:10), что, быть может, отражает молитву Соломона в 3 Царств 8:46–53.