Кирилл Фролов - Создание Православной Церкви Украины как новый раскол и феномен протестантизма восточного обряда

В 1685 г. в Киеве состоялся собор для избрания митрополита, и в июле был избран Гедеон. В октябре новоизбранный митрополит с большой делегацией отправился в Москву. 8 ноября 1685 г. патриарх Иоаким возвел Гедеона в сан Киевского митрополита. 15 декабря митрополит Гедеон выехал из Москвы с царскими дарами и грамотой, по которой ему подчинялись Черниговский архиепископ и архимандрит Печерской лавры, до того находившиеся в подчинении Константинопольскому Патриарху и, фактически, принявшие папскую унию. Киевская кафедра была признана первоначальною в России. В мае 1686 г. благословил на переход Киевской митрополии под омофор Московского патриарха и Константинопольский Патриарх Дионисий. Цари Иоанн и Петр Алексеевичи и царевна София подарили владыке Гедеону саккос и митру, усыпанную драгоценными камнями. Так осуществились справедливые чаяния православного польского дипломата Киселя из потомства Рюрика о соборности русского православия. Митра владыки Гедеона (князя Святополк-Четвертинского) хранится в Историческом музее в Москве.» (Неонилла Пасечник)

Канонизация митрополита Гедеона Святополк-Четвертинского необходима еще и потому что антиправославные антирусские силы пытаются поставить под сомнение святое дело воссоединения Русской Православной Церкви в 1686 г., «отменить» историческое решение, когда Киевская и Малой России митрополия была передана в 1686 г. Константинопольским Патриархом Дионисием Московскому Патриархату бессрочно!

Отменить то, что сделано бессрочно и навечно находится на канонической территории другой Поместной Церкви, Русской, Константинопольский Патриархат не может, даже если захочет – позиция канонов Церкви в этом вопросе непреклонна и не позволяет двойных толкований.

В связи попытками оспорить великую дату 1686–1687 гг. мы неоднократно показывали и доказывали безусловную каноничность и неотменимость навечной передачи Киевской и Малой России митрополии Московскому, Великой, Малой и Белой России и всех Северных земель патриархату.

Более того, Патриарх Дионисий, подписывая Грамоту о передаче Киевской митрополии Московскому Патриархату, о воссоединении Русской Церкви, вопреки лжи нынешних фальсификаторов истории, руководствовался не личными корыстными целями, а продолжал дело своих святых предшественников, создававших «Третий Рим» как преемник падающей Византии, как единственное подлинно независимое православное государство и это актуально и сейчас, когда Россия им и является, а «киевская хунта», белорусские «литвинствующие» западники – это орудия борьбы и с Россией, и самим Православием.

Также подтвердим нашу констатацию подлинных мотивов Патриарха Дионисия следующими аргументами.

Создание Московского, «Третьего Рима» Великой, Малой и Белой России и всех Северных Земель Патриархата, воссоединение Руси и строительство «катехонической» православной Империи и «контрплан» – Кревская, Люблинская, Брестская унии, Смута в России и ликвидация православной Руси

Как известно, Константинопольская Мать-Церковь и Ромейская православная империя еще с тех пор, когда падение православной Ромейской империи было не очевидным, а когда стало очевидным, тем более, взращивали себе преемника, «Северного Катехона» – Русь, по-гречески – Россию. После падения Киева Ромейская Церковь поддержала «переезд» русской митрополии во Владимир и Москву и все усилия русских митрополитов по собиранию русских княжеств в единое русское государство с центром в Москве, которое после падения православной Ромейской империи стало единственным независимым православным государством в мире. Поддерживало собирание всех русских земель, в том числе попавших в оккупацию Речи Посполитой, где им грозил запрет Православия и полная национальная ассимиляция. Империя поддерживала настолько, что передала Москве свое правовое и династическое преемство. В разговоре о передаче византийского цивилизационного и государственно-правового наследия Византии в Россию речь идет и о византийском Херсонесе, где крестился креститель Руси святой князь Владимир, о последнем плацдарме борющейся Византии – княжестве Феодоро (Мангуп), сражавшемся еще более двадцати лет после падения Константинополя, чей князь Константин сопровождал носительницу византийского правопреемства Софью Палеолог,сестру Мангупской княжны Марии, в Москву, к князю Ивану III, сделавший свои браком с Софьей Россию не только духовным, цивилизационным но и правовым преемником Византии. Мать-Церковь не отстает. Сначала она создает Московский Патриархат: Константинопольский патриарх Иеремия II определяет Московскому Патриарху быть «Патриархом «Третьего Рима».

Таким образом, идея Москвы как «Третьего Рима»– это не привилегия и не самозванство, это Предание Церкви, это послушание Церкви, это обязанность и историческая миссия Российского государства – быть помощником Церкви в хранении и всемирной миссии Православия. Поэтому все трагедии России в попытках уклонения от этой обязанности – отмена Патриаршества в итоге, привело к падению Православной Империи и национальной катастрофе 1917 г.

Но Российское государство не погибло и вопреки богоборческой идеологии оставалось Катехоном – государственной силой, сдерживающей зло. «Осечки» были результатом активной деятельности противной стороны – именно принявший унию Константинопольский Патриарх Григорий Мамма создает по просьбе все более окатоличивающихся после «Кревской унии (династического брака Литовско-русского князя Ягайло и польской королевы Ядвиги с принятием Ягайло католичества) литовских русских князей западнорусскую митрополию, чей шатающийся епископат принимает в 1596 г. в Бресте унию с Латинской Церковью. Нынешние константинопольские патриархи, предающие Православие и заигрывающие с унией и униатским проектом «Единой поместной церкви»– это преемники патриархов-униатов, таких, как Григорий Мамма, а не православных патриархов, таких, как Иеремия II.

Патриарх Иеремия II и святой епископ Арсений Элассонский – идеолог создания Московского Патриархата Святой епископ Арсений Элассонский (1550–1625 гг.) поднимал русское знамя от Львова до Суздаля.

Арсений переходит в клир Русской Церкви как титулярный архиепископ Архангельский и становится хранителем святынь Архангельского Собора Московского Кремля – усыпальницы русских царей, строителем Андроникова монастыря и многих московских храмов. Но в Смутное время Арсений из-за своего богатства, ему было, что материально терять, стал коллаборантом, и это легло тенью на его биографию. Его падение было не окончательным, и именно Арсений возглавляет московское духовенство, встречавшее русскую армию К. Минина и Д. Пожарского, и принимает активное участие в избрании царя Михаила Романова. Также активно принимает участие в визите в Москву Иерусалимского Патриарха Феофана и разработке совместного с ним плана восстановления прерванной Брестской унией западнорусской православной иерархии, что Феофан и осуществляет в Киеве в 1620 г. За деятельное участие в восстановлении православного русского дела на Западной Руси Арсению прощается его коллаборционизм в Смутное время. На Соборе 1620 г. Арсений поддержал повторное крещение русских Западной Руси без исследования, где они были крещены в Православии или латинстве. Это решение было продиктовано тем, что в период после смерти двух епископов, не принявших унии и до 1620 г., когда была восстановлена православная иерархия Западной Руси, большинство русских там оказалось крещенными в унии, Собор постановил креститься «белорусцам», приходящим от Польского и Литовского государства в православную веру греческого закона». Термин «белорусец» относился не только к жителям Белой, но и всей Западной Руси от Малороссии до Латгалии. Последняя кафедра св. Арсения – Суздаль, где в 1688 г. обретены его мощи, где они и поныне находятся и должны стать местом паломничества и русских Западной Руси, их «дезомбирования» от «бандеро-украинства» и «литвинства».