Барт Эрман - Почему мы страдаем? [Как получилось, что в Библии не нашлось ответа на этот вопрос]

Христианский Новый Завет, конечно, содержит множество примеров грешного поведения людей по отношению друг ко другу. Главный посыл Нового Завета говорит нам о том, что Иисус восстановил прежде нарушенные отношения с Богом, и практически все новозаветные авторы понимают, что именно крестная смерть Иисуса принесла людям спасение. Такие авторы, как Павел, подчёркивают значение распятия Иисуса (1 Кор 2:2, Гал 3:1), но, к удивлению многих современных читателей, о самом событии они почти не говорят. Даже Евангелия, рассказывающие истории о жизни и смерти Иисуса, ограничиваются фразами вроде «и распяли Его» (Мк 15:25). Людям, которые видели фильмы про Иисуса (особенно наделавшие столько шума «Страсти Христовы» Мела Гибсона, претендовавшие на «точное согласие» с евангельским повествованием), это может показаться странным. Но на деле, как раз, подобные фильмы делаются на контрасте с евангельским повествованием и фокусируются на текущей и запёкшейся крови, на пытках и страдании, на боли и агонии — именно на тех аспектах смерти Иисуса, которых авторы Евангелий вообще практически не касались.

Возможная причина, по которой библейские писатели не затрудняли себя обстоятельным описанием распятия, заключена в том, что о нём все и так были прекрасно осведомлены. Все знали, как это делается, что происходит с распинаемым человеком и потому подробности было излишни. Но удивительно, что евангельские авторы не одиноки в своём молчании. У нас нет вообще никаких античных источников, которые бы детально описывали, что значило распятие для приговорённого к нему. Так что современные представления об этой казни основаны лишь на скудных и фрагментарных древних свидетельствах, собранных из самых разных мест.

Что мы действительно знаем о распятии, так это то, что оно не было приятным зрелищем. Эту казнь римляне применяли к самым отъявленным преступникам и мятежникам, когда хотели, чтобы наглядность унизительной и самой мучительной смерти могла отвратить потенциальных злоумышленников от опрометчивых поступков. Римский взгляд на правосудие сильно отличался от нашего. Нас заботит надлежащая процедура, судебное следствие, возможность апелляции и закрытого приведения приговора в исполнение. Римляне же рассчитывали на устрашение. Если бы перед ними встала проблема автоугонов (чего, конечно, не было), они бы просто взяли нескольких угонщиков и распяли в публичном месте. Те бы повисели пару дней, прежде чем скончаться в мучительной агонии, и тогда бы мы поглядели, сколько осталось желающих угнать чужую машину.

Смерть на кресте наступала от удушья, а не потери крови. Преступника фиксировали на вертикальном столбе или на перекладине столба, иногда привязывали, иногда прибивали гвоздями (через запястья, а не кисти рук, мышечная ткань которых сразу бы порвалась), иногда только руки, иногда и ноги тоже. Разумеется, человек сразу становился беззащитен перед жаждой, птицами, насекомыми и т. д. Смерть наступала по мере того, как туловище человека растягивалось под собственным весом, лишая его возможности дышать. Распятый пытался облегчить давление на собственные лёгкие, подтягивая висящее на гвоздях тело. Иногда для него устраивали небольшое сидение. Тогда пытка растягивалась ещё на несколько дней, чего римляне и добивались (к слову, распятие было не их изобретением, но применяли они его активно). Идея была в том, чтобы сделать смерть максимально мучительной, унизительной и наглядной. То есть Иисус умер так же, как многие в его времена. В одно утро с ним в Иерусалиме были распяты ещё двое. Мы понятия не имеем, сколько умерло по всей империи в это же время — днём позже или раньше. Знаем лишь, что в общем итоге подобная судьба пришлась на долю многих тысяч.

Разумеется, в Новом Завете смерть Иисуса представлена не только как злодеяние неправедного римского государства. Она представлена ещё и как воля Божия. Но хотя в представлении новозаветных авторов смерть Иисуса является божественным благодеянием (реальным благодеянием, ведь спасён мир), на его убийцах всё равно лежит ответственность. Человеческое страдание есть мерзкое следствие чужого греха.

Это можно сказать и о других примерах жестокости и убийства в Новом Завете. Так в книге Деяний рассказывается о первом христианском мученике по имени Стефан, который бросил вызов иудейским старейшинам Иерусалима, за что и был забит камнями до смерти (Деян 7). Это тоже был (и кое-где до сих пор остаётся) не самый приятный способ ухода из жизни. Большинство летящих камней не поражает жизненно важных органов сразу, но причиняет дикую боль. Они крушат кости и разбивают плоть, пока один из них не попадёт в голову с достаточной силой и точностью, чтобы жертва потеряла сознание и умерла.

У нас есть история человека, побитого камнями, но оставшегося в живых, чтобы рассказать об этом — речь об апостоле Павле. В Деяниях сказано, что его как-то побили камнями, но критично расположенные историки не слишком доверяют точности изложенного в книге, поскольку написана она была лет через тридцать после событий человеком, не являвшимся их непосредственным свидетелем. Согласно Деяниям, Павел проповедовал в малоазийском городке Листре (территория современной Турции), где и навлёк на себя гнев своих оппонентов из числа нехристианизированных иудеев. Они побили его камнями, вытащили за пределы города и оставили, сочтя умершим. Когда иудеи ушли, он поднялся и отправился в другой город как ни в чём не бывало (Деян 14:19–20). Данный сюжет вполне вписывается в богословскую канву книги Деяний — ничто не может остановить Павла, коль скоро за ним и его миссией стоит сам Бог. Нельзя сбить праведника с его пути.

Павел и сам намекает на это (или какое-то аналогичное) событие, но, опять же, не вдаваясь в подробности. В одном из самых интересных отрывков послания к своим последователям в Коринфе Павел аргументирует истинность своего апостольства не исходящей от него сверхъестественной силой, а многими перенесёнными страданиями. Очень многими. Согласно Павлу, чем больше страдал апостол, тем очевиднее его истинность. Ведь и сам Иисус при жизни не купался в роскоши и народном признании. Его отвергали, презирали и, в конце концов, распяли, как последнего злодея. Согласно Павлу, быть апостолом Христа означает разделять его судьбу. Он пишет об этом коринфянам потому, что некоторые из них убеждены, будто сила Божья действует среди них, возвышая их над мелкими заботами и тяготами этого мира. Согласно Павлу, если кто не выстрадал свою веру, то он не истинный апостол. Поэтому он особо говорит о своих страданиях:

Христовы служители? (в безумии говорю:) я больше. Я гораздо более был в трудах, безмерно в ранах, более в темницах и многократно при смерти. От Иудеев пять раз дано мне было по сорока ударов без одного; три раза меня били палками, однажды камнями побивали, три раза я терпел кораблекрушение, ночь и день пробыл во глубине морской; много раз был в путешествиях, … в опасностях от разбойников, в опасностях от единоплеменников, в опасностях от язычников, … в опасностях между лжебратиями. (2 Кор 11:23–26)