Георгий Ореханов - Лев Толстой. «Пророк без чести»: хроника катастрофы

«Вы помянули, что многие переходят в иную веру, начитавшись сочинения Толстого. Диво! У этого Льва никакой веры нет. У него нет Бога, нет души, нет будущей жизни, а Господь Иисус Христос – простой человек. В его писаниях – хула на Бога, на Христа Господа, на Св. Церковь и ее таинства. Он разрушитель царства истины, враг Божий, слуга сатанин, как написал сам св. апостол Павел волхву Еллиму, противившемуся его проповеди на острове Кипре (Деян. 13:8–10). Этот бесов сын дерзнул написать новое Евангелие, которое есть искажение Евангелия истинного. И за это он есть проклятый апостольским проклятием. Апостол святый Павел написал: “кто новое Евангелие будет проповедывать да будет проклят, анафема” (Гал. 1, 8). И чтобы все затвердили это добре, в другой раз это подтвердил (ст. 9). В евангелии богохульника сего цитаты похожи на наши, например: Иоанн, гл. 1-я, ст. 1-й, а самый текст – другой. Посему он есть подделыватель бесчестнейший, лгун, обманщик. Если дойдет до вас какая-либо из его бредней, с отвращением отвергайте. В наших духовных журналах он разобран до последних косточек, и всесторонне обличен в безумии и злоумии. Но журналы духовные кто читает? А тетрадки Толстого ходят по рукам секретно, и секретно распространяют ложь».

«Критику догматов N. Т-ого мне прислали наконец. Она есть критика “Догматики пр. Макария” и разбирает догматы, как их изображает этот владыка. Но все же в виду имеется показать несостоятельность учения православной церкви. Из всех статей Т-ого эта самая ничтожная. Он бежит по Догматике, как вагоны по чугунке, и заметки его самые беглые и неверные от быстроты полета. Я даже заподозрил, что он нарочно наболтал пустяков, чтобы только отделаться от настояний, с какими нападала на него особа, доставившая мне эту статью. Я собирался было написать против, и не собрался. Вон начали его тузить, в “Православном Обозрении” и в журнале “Вера и Разум”, и в Киевском Философском Трехмесячнике. Однако же в наше время неверия и распущенности умственной и нравственной статьи его, при всей несостоятельности, могут иметь пагубные последствия, особенно для учащейся молодежи».

«В настоящее время меня занимает вопрос, писать ли против Толстого. Пишут уж, стало можно не писать. Но пишут очень протяжно, и дело походит на басню Крылова: “Кот и повар”. Мне и приходит в голову: выбрать измышления Толстого – все, и потом против них поставить исповедание веры св. Церкви, и пустить в ход. Это будет краткое обозрение вражеского стана и православного воинства. В предостережение, а то зло потихоньку распространяется, а оклика: берегись, не слышно».

К числу самых энергичных критиков толстовства следует также отнести еще двух архиереев – уже упоминавшегося выше архиепископа Никанора (Бровковича) и архиепископа Никона (Рождественского).

Никон (Рождественский; 1851–1919),архиепископ – церковный публицист, богослов, политический деятель-монархист. Член Государственного совета от Св. Синода (1907). Почетным председатель Вологодского отдела Союза русского народа. Автор ряда сочинений, направленных против религиозных идей Л. Н. Толстого, в том числе «Смерть графа Л. Н. Толстого» (Сергиев Посад, 1911).

Но особый интерес в этом списке вызывает фигура будущего председателя Синода Русской Православной Церкви Заграницей митрополита Антония (Храповицкого). Для современников он был человеком, отчасти даже сочувствующим Л. Н. Толстому, ведь не случайно В. Н. Ильин назвал его однажды «православным толстовцем», пережившим кризис, подобный тому, который пережил сам писатель [576]. Это же подтверждает и жизнеописатель митрополита Антония, архиепископ Никон (Рклицкий), который свидетельствует, что в течение всей жизни Л. Н. Толстого владыка (в 1880-е гг. – архимандрит) Антоний «с доброжелательством относился к личности великого русского писателя» и пристально следил за его творчеством, причем не только художественным, называл писателя “талантливым ревнителем исправления общественных нравов” и всегда надеялся, что “в конце концов великий писатель, имеющий столь крупный талант, постигнет истину Евангелия и возвратится к Церкви”. Более того, владыка Антоний очень горевал о столь трагических обстоятельствах смерти писателя в Астапово. Если бы не эта смерть, то, как полагал митрополит Антоний, Л. Н. Толстой, столь подробно познакомившийся с учением Христа, “не лишил бы нас надежды об усвоении им всего Евангельского учения”» [577].

Характерно, что и одну из своих последних статей (журнал «Царский вестник», 1933, № 323), и одну из своих последних публичных лекций митрополит Антоний посвятил именно Л. Толстому. Вот небольшая цитата из лекции: «Этот замечательный художник, мудрый человек, сердцем столь чуткий, способный изображать и личность, и общество, не был нищий духом, а проникся гордыней и пал жертвой своей ранней знаменитости» [578].

Характерно, что и Л. Н. Толстой хорошо знал о молодом ректоре МДА и даже сам изъявил желание с ним встретиться, но только не на территории Троице-Сергиевой лавры. Эта единственная встреча состоялась при посредничестве профессора Н. Я. Грота в 1892 г. Уже за границей владыка Антоний вспоминал, что в ходе беседы Л. Н. Толстой показал себя «весьма сдержанным и деликатным человеком» и не навязывал собеседникам своих собственных выводов: «его речи были скорее вопрошающими, нежели наставительными» [579].

Такая оценка соответствует содержанию сочинений владыки Антония, которые были направлены против Л. Н. Толстого. Действительно, в своих многочисленных произведениях, критикующих толстовские идеи, владыка Антоний указывает на ряд важнейших обстоятельств, сопровождавших распространение взглядов Л. Н. Толстого в России, из которых самым главным является практически полное отсутствие истин православия в жизни образованного общества. Именно поэтому, насколько несправедливы нападки писателя на Церковь, настолько митрополит Антоний точен в своем приговоре современному обществу: «Мы рады укорять автора новой веры за искажение Православия? Но показали ли мы ему в своем быту истины Православия? Не себя ли самих мы укоряем?» Митрополит Антоний подчеркивает, что хулителя новой веры породил «языческий быт»: пока православие существует только в книгах и проповедях, а осуществляется только в деревенской глуши, в пустынях Валаама и Афона, обличения Л. Н. Толстого будут «страшно заманчивы и заразительны». В лекции, произнесенной 22 ноября 1910 г., т. е. через две недели после смерти Л. Н. Толстого, владыка Антоний говорил, что «на организме русской национальности» выросли два печальных явления – «раскол в народе и толстовщина в обществе», причем последняя, будучи по происхождению своим национальным «доморощенным явлением», нашла для себя определенную форму «под сильным влиянием запада» [580]. Эта последняя констатация очень характерна: владыка признает, что толстовщина приняла форму общенационального религиозного бунта против православия.