Дамир Мухетдинов - История ислама в России

В целом российское правительство ограничивалось на этих территориях организацией военной колониальной администрации (в частности, было введено разделение на волости и уезды с соответствующим чиновничьим аппаратом), сохранив, в сущности, традиционный уклад. Местное население было освобождено от воинской повинности. Вместе с тем здесь основывались отдельные торговые фактории и промышленные предприятия, что опосредовало переселение сюда представителей русскоязычной культуры. Однако непосредственного вмешательства и радикальных попыток изменить быт населения этих территорий, кроме ликвидации некоторых социальных институтов, не предпринималось. Были, например, ограничены в правах шариатские суды.

В действительности генерал-губернатор К.П. фон Кауфман (1867—1882) считал, что мусульманская культура, казавшаяся ему примитивной, была уже изначально обречена на вымирание, и поэтому, по его мнению, достаточно было просто предоставить ее самой себе и ждать, не вмешиваясь. При этом К.П. фон Кауфман запретил российским христианским миссиям предпринимать здесь какую-либо свою проповедническую деятельность из-за недовольства местного населения их начавшейся активностью в этом направлении. Одновременно он пресекал и попытки ОМДС каким-либо образом вмешиваться в дела местных мусульман.

Преемник К.П. фон Кауфмана, М.Г. Черняев в 1884 г. организовал специальную комиссию под председательством ташкентского кади Мухитдина с целью разработки проекта создания особого Туркестанского духовного управления. Однако в 1886 г. Черняев вышел в отставку, а из-за бюрократических сложностей весь проект был отложен.

Таким образом, если быт населения колониальными властями был почти не тронут, гораздо сложнее были их меры в сфере религиозной политики. С приходом нового правительства в Петербурге и появлением нового главы у колониальной администрации начинаются попытки глубже внедрить в жизнь населения Средней Азии российские нормы. Несмотря на то, что этот сложный процесс растянулся вплоть до 1917 г. и в итоге так и не был завершен, определенные меры по централизации механизмов управления регионом коснулись привычного уклада населения. В то же время, опасаясь влияния Османской империи, предпринимавшей попытки установить тесные контакты с мусульманскими лидерами Средней Азии, российские колониальные власти стремились децентрализовать религиозные учреждения на этих территориях и ослабить влияние религиозной элиты. Так, ограничивался прием на государственную службу лиц, окончивших медресе, ликвидированы в ряде городов должности кази-каляна и шейх-уль-ислама. Кроме того, значительные усилия российского правительства были направлены на уничтожение механизмов получения дохода с вакфов — с 1886 г. доходы с вакуфных земель были направлены в государственную казну. Так, в Самаркандской области оставлено было без рассмотрения из 1758 вакуфных документов — 94%, в Ферганской области из 5800 — 72%. К 1901 г. (за 15 лет), по официальным данным, были проверены документы в Ферганской области в четырех уездах из пяти (кроме Кокандского), в Самаркандской области — только в одном уезде из четырех — Самаркандском, в Сырдарьинской области — в одном уезде из пяти — Ташкентском. По официальным данным, в 1887 г. в Туркестанском крае были признаны 395 вакуфных документов на владение 13 023 десятинами земли.

В целом нужно сказать, что, в отличие от управления кочевыми народами, в деле налаживания администрирования на территориях оседлого населения колониальные власти имели гораздо больший успех. Достаточно гибкая политика в отношении местного уклада, видимо, была опосредована необходимостью уменьшения вероятности возникновения конфликтных ситуаций, поскольку определенные претензии на захват территорий Средней Азии имела соперничавшая с Россией Англия, пытавшаяся в то время завладеть территорией Афганистана.

Следует также отметить, что невмешательство в быт населения подразумевало также и его неучастие в политическом управлении территориями. Локальные вопросы решались на основе традиционных институтов, но в целом власть была в руках царских чиновников, непонимание местной культуры которыми в совокупности со злоупотреблениями своим статусом достаточно часто приводили к значительным волнениям в той или иной местности. Так, можно отметить волнения в Ташкентском уезде на реке Карасу (1872 г.), выступления дехкан в Андижанском и Маргиланском уездах (1885 г.), так называемый «холерный бунт» в Ташкенте (1892 г.), волнения в Кокандском и Наманганском уездах (1893 г.) и события в Андижане (1898 г.), наиболее всего продемонстрировавшие религиозное оформление народных выступлений против колониальных властей. При этом определенное влияние на подъем таких тенденций стремилась оказать Османская империя, правительство которой, засылая сюда своих агентов, акцентировало внимание на общности культуры, языка и религии тюркоязычных народов. С другой стороны, в 1900 г. российским правительством был снят запрет на паломничество в Мекку для мусульман Российской империи, в том числе из Средней Азии.

Нужно отметить, что после Андижанского восстания 1898 г. новую актуальность получил вопрос о создании в регионе особого духовного управления, однако после небольшого периода активности российских чиновников к началу XX в. их интерес к этому вопросу был утрачен.

В действительности, эти аспекты могут быть отнесены скорее к вопросам внешней политики России, поэтому наиболее важным кажется сосредоточение внимания на жизни собственно российских мусульман.

Заслуживает интереса другой момент. Татарский фактор во внутренней политике Российской империи в Средней Азии в начале XX в., по мнению большинства чиновников и экспертов, представлял потенциальную опасность в деле дальнейшего экономического и гуманитарного освоения среднеазиатских территорий. Сыграв важную роль на первоначальном этапе продвижения России в Казахскую степь, Среднюю Азию, с конца XIX в. усиление влияния татар-мусульман в этом регионе стало считаться нежелательным, а их религиозная и просветительская деятельность признавалась вредной.

Правительство на законодательном уровне пыталось ограничивать экономическую деятельность татар в Средней Азии. Они не могли приобретать здесь движимое и недвижимое имущество, покупать и арендовать землю. Еще более значительная угроза виделась в просветительской деятельности татарской интеллигенции, принесшей в регион идеи джадидизма (см. след. главу).

В конце XIX в. в Ташкенте действовали татарская мечеть и медресе. В 1904 г. Сахибом Еникеевым был создан татарский театр. Значительную работу проводили татары в налаживании местной периодической печати. Дальнейшее увеличение татарской общины в Средней Азии, по мнению правительства и ряда депутатов Государственной думы, могло составить конкуренцию государственной политике переселения русских крестьян.