Дамир Мухетдинов - Трансформация парадигмы перевода Корана на латинский язык: между полемикой и наукой [научная статья]

Целью настоящего исследования является рассмотрение одного из составных элементов истории переводов Корана — истории его переводов на латинский язык. Данный аспект можно с уверенностью назвать одним из важнейших для всей дисциплины. Это объясняется тем, что переводы Корана на латинский язык, выполненные в период XII—XVII вв., в значительной степени сформировали традиции переводов Корана на современные европейские языки, в том числе русский.

Это формирование осуществлялось двумя путями. С одной стороны, в наиболее распространенных латинских переводах Корана, а именно в переводах Роберта Кеттонского (ок. 1110 — ок. 1160) и Людовико Мараччи (1612—1700), был сформирован фундаментальный подход к переводу данного памятника, накоплен значительный массив важнейших переводческих решений и интерпретативных стратегий. С другой стороны, начиная с середины XVIII в. латинские переводы Корана все чаще начинают выступать в качестве «негативного примера» для переводчиков Корана на живые европейские языки, несмотря на то, что новые переводы и комментарии к ним продолжали в значительной степени опираться на латинские издания Корана (в данном случае речь идет о переводе Л. Мараччи 1698 г.), причем как в том, что относится к стратегии перевода, так и в том, что касается научного аппарата и используемых при переводе вспомогательных источников (в первую очередь — классических тафсиров ).

Отсюда проистекает и косвенное, но тем не менее в некоторых отношениях значительное влияние латинской традиции переводов Корана на традиции его переводов на языки неевропейских народов, в том числе — мусульманских. Это связано с тем, что становление жанра «полноценных» [1] Определение «полноценный» указывает на то, что в исламском мире была долгое время распространена традиция «подстрочных» переводов Корана, а также тафсиров , которые могли содержать перевод значительной части текста Корана; однако данные переводы не обозначались и не осознавались в качестве самостоятельных произведений и наделялись только вспомогательным статусом. переводов (тарджама) Корана на языки народов, традиционно исповедующих ислам, в ряде случаев происходило под непосредственным влиянием европейской традиции, где данный жанр как таковой зародился значительно раньше.

Таким образом, внимательное и скрупулезное изучение переводов Корана на латинский язык имеет первостепенное значение для современного корановедения в целом. Оно позволяет значительно глубже познать историю жизни Корана и его влияние на историю идей. Помимо прочего, исследования такого рода также позволяют с необычной точки зрения взглянуть на оригинальный текст. Это связано с тем, что некоторые смысловые грани текстов, являющихся краеугольными для истории человечества (к которым, разумеется, относится Коран), становятся особенно заметными именно в процессе перевода.

Также следует разъяснить смысл словосочетания «парадигма перевода». Оно отсылает к лекции П. Рикёра (1913—2005), получившей название «Парадигма перевода» — одной из важнейших работ, посвященных осмыслению феномена перевода и интерпретации, в частности — Священных Писаний, философских текстов и шедевров мировой литературы [2] Ricœur P. Le paradigme de la traduction // Esprit. No. 253 (6), Juin 1999. Pp. 8-19. . Под парадигмой перевода мы будем разуметь совокупность основных установок толкователя / переводчика / интерпретатора, которые определяют ключевые особенности ситуации понимания того или иного явления, в нашем случае — Корана. Составные элементы этой совокупности, которую мы назвали «парадигмой», таковы: 1) общий контекст рецепции Корана (точнее, контексты), совокупность предварительных установок и знаний толкователя; 2) предметную определенность — чем , в качестве чего он представлялся толкователю; 3) на что именно было направлено внимание толкователя, какой ракурс рассмотрения являлся приоритетным, какие вопросы были поставлены интерпретатором по отношению к произведению. Данные аспекты парадигмы не являются автономными и строго разделенными, напротив, они неразрывно связаны между собой и являются разными гранями единого явления.

Переводы Корана на латинский язык считаются самыми древними из дошедших до нас переводов на европейские языки. Однако имеются свидетельства того, что уже в IX в. существовал и использовался перевод Корана на греческий язык. Его текст не сохранился, однако выдержки из него были обнаружены в полемическом труде византийского богослова и ученого Никиты Византийского (fl. 858—886) под названием «Опровержения Корана», который был написан в 855—870 годах. Имеются основания полагать, что данный перевод мог быть полным [3] Høgel Ch. An early anonymous Greek translation of the Qur'an. The fragments from Niketas Byzantios' Refutatio and the anonymous Abjuratio // Collectanea Christiana Orientalia 7, 2010. Pp. 65-119. . Кроме того, в средневековой полемической литературе имеются указания на существование перевода Корана на другой важнейший для восточного христианства язык — сирийский. Речь идет о полемической работе митрополита Сирийской православной церкви Якова Бар-Салиби (ум. в 1171 г.), написанной против иудеев, мусульман и несториан [4] Bozbin H. Translations of the Our'an // Encyclopedia Of The Our'an. Vol IV. Leiden-Boston: Brill, 2004. P. 344. .

Таким образом, древнейшим из дошедших до нас переводов Корана на латынь является перевод Роберта Кеттонского, выполненный ок. 1143 г. под руководством одного из самых видных интеллектуалов того периода — клюнийского аббата Петра Достопочтенного (1092—1156). Одним из важнейших плодов его деятельности стала интенсификация усвоения мусульманского духовного и научного наследия христианами, что выразилось в том числе в обращении европейцев к оригинальным арабским источникам (в первую очередь — к Корану) и их переводе на латинский язык [5] Kritzeck J. Peter the Venerable and Islam. Princeton: Princeton University Press, 1964. P. 14. .

Невиданный всплеск интереса к исламу в XII в. был обусловлен расширением контактов западных христиан с исламским миром. Речь идет прежде всего о крестовых походах и значительном продвижении Реконкисты на юг Пиренейского полуострова в XI—XII вв., что сопровождалось переходом в руки христиан таких важнейших культурных, экономических и политических центров, как Толедо и Лиссабон. Реконкиста открыла европейским христианам доступ к богатейшим собраниям арабских источников. Раймунд Толедский (fl. 1126—1151), занимавший кафедру архиепископа Толедо в 1125—1152 гг., всячески способствовал освоению этого наследия и организовал научную школу, которая впоследствии стала известна как «Толедская школа переводчиков». Таким образом, Толедо стал одним из основных интеллектуальных центров Европы той эпохи и уникальным местом соприкосновения иудейской, христианской и мусульманской духовных традиций [6] Catlos B.A. Kingdom of Faith. A New History of Islamic Spain. New York: Basic Books, 2018. Ch. XXII. Golden Ages. .