Август Мюллер - История ислама. От доисламской истории арабов до падения династии Аббасидов

При всех громадных успехах внешних Медина оставалась по-прежнему маленьким городком, так что прибытие искусного перса могло легко дать пищу разного рода толкам о ветряных мельницах, про существование которых арабы и не слыхивали. Даже ныне верхний подвижной жернов поворачивается у них рукою.

Имя это значит «раб Всемилостивого», точно так, как Абдулла — «раб Божий», а Убейдулла — «нижайший раб Божий».

А почему — неизвестно. Надо полагать, что обоих, имевших ближайшее право — Алия и Османа, — он считал неспособными. Между тем ему казалось несправедливостью, а если принять во внимание сложившееся мнение у правоверных — то и опасным обойти первенцев двух самых почитаемых семей; им более было это неудобно после неудачной попытки назначить Абдуррахмана, безразличного для обеих сторон.

Конечно, встречались между его офицерами и наместниками иногда весьма сомнительные личности, хотя бы только что упомянутый Мугира. Но в тяжелое военное время приходилось поневоле обращать внимание не на нравственность, а на годность. Даже Абу Бекр, выказавший в своем стремлении к справедливости еще более гуманный характер, считал, однако, невозможным обойтись без Халида, несмотря на всю его дикую жестокость. Насколько мы можем судить, лишь однажды, в 21 г., поступил Омар несправедливо, отставив Са’да.

«Не возможет единая (грехами) отягченная (душа) снести тяготу другой», — так говорится в Коране, сура 6, ст. 161. Это значит, что в день Страшного суда каждый отвечает за свои дела.

Тальха вернулся в Медину действительно уже после совершившегося выбора.

Возможно, что это последнее изречение по крайней мере есть добавление к предыдущему, придуманное позднейшими приверженцами Алия. Во всяком случае достоверно, что отказ Алия следовать безусловно примеру его предшественников помешал его выбору.

По умеренному исчислению, было в каждом из них в 50 г. (670) по крайней мере от 150000–200000 жителей.

Ибн Абу Сарх был одним из тех немногих мекканцев, которые умели писать; поэтому Мухаммед часто диктовал ему в Медине, когда требовалось, свои откровения. При этом Ибн Абу Сарх замечал иногда, что у пророка прорывались маленькие неточности, так, например, вместо продиктованного ему «слышащий всезнающий» он позволял себе писать «всезнающий мудрый». Из этого маловерный человек выводил заключение, что божеское вдохновение Мухаммеда не Бог весть что, и стал равнодушен к исламу.

Т. е. принадлежит именно Омейядам и их меккаиским друзьям.

Абу Суфьян приходился двоюродным братом отцу Османа Аффану.

Сура 28, ст. 85. «Тот, кто дал тебе Коран, приведет тебя к месту возвращения», т. е. в Мекку, которая для прогнанного неверующими пророка обозначается как цель позднейшего возвращения. Но слово имеет два значения: место возвращения, а также воскресение мертвых, поэтому может вообще приниматься за всякого рода возвращение.

Это воззрение древнейшее и основывается главным образом на отношениях, существовавших между Моисеем и Аароном, Иеремией и Варухом, Даниилом и его сотоварищами.

И поныне на Востоке правительственные указы и тому подобные документы не подписываются; к ним прикладывается печать, носящая имя чиновника или присутственного места.

Коран. III, 167–8. Слова в скобках добавлены для полноты смысла; в немецком тексте их нет. — Примеч. ред.

Так обыкновенно звали Османа его враги.

«Ничего она не говорила о нем хорошего, даже и тогда, когда представлялась возможность промолчать», — говорит один современный свидетель.

По свидетельству одного предания, было их 2500–2600 человек. Так как, по достоверным известиям, число бунтовщиков, покушавшихся на жизнь Османа, не превышало 1000, следует предположить, что к цареубийцам примкнули их единомышленники и единоплеменники.

Разнородные попытки определить день сражения не привели ни к каким результатам; одно только положительно верно, что многие встречаемые в предании прибавления, указывающие на Джумада II (декабрь 650), неосновательны.

Мудар и Раби’а — это два главные отдела измаильтянских (северных) арабов. Вместе с другими образовали они племена Бекр и Таглиб. Южнее идут — Гатафан, Хавазин; Сулейм, Темим, Хузейль; Асад, Курейш и т. д.

Достоверных известий о числе павших в этих боях не существует. Но из всех описаний сражения вытекает, что потери с обеих сторон должны были быть значительные.

Так рассказан ход событий у большинства арабских историков. Но в только что открытой хронике Якубия встречаются и иные подробности. Они тем более достойны внимания, что указывают на деятельное участие племенных счетов, имеющих обыкновенно место во время раздоров в общине, а также и потому, что представляют в менее ярком свете дальнейшее поведение «чтецов» Корана. По этому описанию последние не принимали выдающегося участия в событиях, по крайней мере до момента избрания третейских судей, а будто бы Аш’ас восстановил своих южноарабских земляков против находившихся в войске многочисленных северян, в особенности же против Малика. Между тем ввиду единогласия всех остальных преданий нельзя прямо принять это новое, во многом далеко отступающее повествование, пока не собран будет новый материал, способный разъяснить все темное, заключающееся в этом событии.

Тем более никакого третейского суда, людей с мирскими наклонностями.

Харидж по-арабски значит выходящий, выступающий, хариджий — принадлежащий к выходцам.

Имеются положительные доказательства, что на ярмарках в Куфе, ко времени Алия, был во всеобщем употреблении персидский язык.

Всем известно, какую великую роль играло учение о вочеловечении Бога в буддийской религии. И по сие время Лама, владыка Тибета, считается за воплощение Наивысшего.

Сравнение с человеком, погрязшим в неверии и мирском, которого откровения так же мало беспокоят, как и собаку все окружающее; от усталости и жажды свесился у ней язык на шею.

Намек этот первоначально касался иудеев, имевших в книгах Моисея божеское откровение, но не заботившихся об истинном значении.

Фарс — это Персида, исконная родина Ахемепидов; Хузистан лежит между Фарсом и южным Ираком.