Август Мюллер - История ислама. От доисламской истории арабов до падения династии Аббасидов

Достаточно будет, я полагаю, привести следующие соображения. Конечно утверждение де Саси (Еxpose, I, с. ССХ1ЛХ), изложенное по свойственной ему манере безусловно, что египетский писатель Макризи совершенно прав, не придавая никакого значения объяснениям аббасидов и их приверженцев, в сущности довольно основательно. В интересе аббасидских халифов, положим, было уронить насколько возможно в общественном мнении фатимидских конкурентов, не пренебрегая при этом даже подлогом. Но ведь историческое существование Абдуллы ибн Меймуна подтверждается уже тем, что независимо от занимаемого им в системе учения измаилитов места помощника седьмого натика (де Гуе, Меm.sur.les Carmates, с. 73) он почитался нисколько не менее и в среде позднейших, а в общих чертах одинаковых с измаилитами по воззрениям, друзов (de Sacy, Еxpose, I, с. 35). А эти последние как обоготворявшие фатимида Хакима, могут считаться в данном случае без всяких оговорок достоверными свидетелями. Трудно разрешимую дилемму выбора между потомками персидского глазного врача Меймуна и предполагаемым поколением пророка они обходят очень просто, признавая тоже и Меймуна происходящим от Алия, что положительно невозможно. Из этого вытекает неопровержимое положение что официальная генеалогия фатимидов, а следовательно, и самое происхождение их от Алия — чистейшая подделка. Ибо сами изобретатели подлога не решились приобщить сюда же имя Меймуна и таким образом становятся в самое резкое противоречие с преданиями друзов иными словами, со своими же единоверцами. Эти же последние в данном случае согласуются в самом существенном с аббасидскими показаниями (ср. также Абульмахасин II, 445, 2). Dе Sасу (СIII) приводит также что взгляды Макризия тем более кажутся ему основательными что для настоящих алидов, в случае если бы Убейдулла был действительно обманщиком, было бы насущной потребностью сорвать с него маску, дабы через это расчистить самим себе дорогу к власти. Пользуясь данными, почерпнутыми из недавно обнародованных новых источников, мы можем теперь положительно утверждать, что в этом направлении со стороны алидов делаемы были действительно различного рода попытки. Ведь единственно только после укрепления в Египте своего господства насильственным путем муыззу удалось благоразумной щедростью привязать к себе алидов; да здесь и не было для них никакого смысла вооружаться против благожелательствующего принца; было бы это только на руку одним аббасидам и карматам (приводимый же у Wustenfeld, Geschichte der Fatimiden-Chalifen, Goettingen, 1881, с. 119, анекдот неоспоримо аббасидской фабрикации). Также идрисиды в западной Африке считали более выгодным на первых же порах дружить с фатимидами, весьма умно и предупредительно протянувшими им руку. Но в Сирии мы видим уже не то. Проживавшие здесь алиды попытались охранить свои права, вскоре потерпев, положим, неудачу (Wustenfeld, с. 122). Покровительствуемые бундами, они неоднократно протестовали в Багдаде против действительности фатимидской генеалогии (Wustenfeld, с. 143, 197, 237). Тем еще более невероятным представляется второстепенное, отчасти хотя и допустимое предположение, что меймуниды работали с самоотверженной преданностью вначале не для себя, а для алидов, и только в решительный момент отступились от них. Если даже не принимать в расчет совершенно положительных преданий друзов, это невозможно уже потому, что сын Зикравейхи, как мы это увидим впоследствии, тотчас же по отъезде Убейдуллы из Саламии принял сам титул махдия. Алиды никогда не были настоящими руководителями движения. Это станет совершенно ясным из следующего факта. По взятии Саламии карматами произведена была между жившими в городе хашимитами, т. с. Алидами, страшная резня по приказанию Хуссейна Ибн Зикравейхи (Ибн Аль-Асир, VII, 362, 17).

Ср. «печать пророчества» у Мухаммеда (т. I).

То обстоятельство, что тот же самый ибн Хаушеб, который вместе с шиитом Абу Абдуллой сочинил миссию Убейдуллы среди берберов, теперь принимает сына Зикравейхи, не будет ли наилучшим доводом, что даже после отъезда Убейдуллы из Саламии сирийские и иракские карматы продолжали по-прежнему считать себя в некотором роде за его подчиненных, т. е. были именно в таких к нему отношениях, как мной представлено несколько выше.

Перед нападением карматов насчитывалось, как утверждают, пилигримов в трех караванах 20 тыс. человек. Быть может, это несколько и преувеличено, но добрую половину этого числа, во всяком случае, они могли иметь.

Fournel, Les Berbers, II, 374.

По другим известиям, только 1 Зу’ль-Хиджжа (31 июля); ср. Wustenfeld, Fatimiden-Chalifen, с. 44; Фурнель, Les Berbers, II, 106, № 5.

Аль Магриб «Запад», в противоположность Аль Метрику «Востоку», в более обширном смысле обозначает всякую страну на запад от Египта, а в тесном — запад Африки от Заба до океана. Современный Марокко зовется Аль Магриб аль Акса — «крайний запад».

Как время, так и вся история этого похода не особенно достоверно расследованы. Fournel, Les Berbers, II, 116.

Испорченное «из Ларибус» древних, имеющее, в свою очередь, финикийское происхождение.

Пишут и Гизех; местечко вблизи знаменитых пирамид. — Собственно: Джизе, но арабская буква джим произносится в Египте как «г». — Примеч. ред.

Первоначально Миср (по-еврейски Мисраим).

По другим известиям, 7 или 8 Рамадана = 11 или 12 июня.

Кроме узкой полосы нильский долины годны в Египте к обработке, как известно, только Дельта и так называемый Фаюм (оазис Меридо-ва озера). Все это в совокупности составляет 554 кв. мили, несколько менее, чем пространство, занимаемое Бельгией (Аd Erman. Aegypten und agyptisches Leben in Alternum. Tubingen, 1885, с. 31).

Приводимые Вюстенфельдом хронологические данные в его Geschichte der Fatimiden-Chalifen на с. 121, по которым вторжение А’сама в Египет произошло лишь в Шабане, а решительное сражение после 1 Рамадана, не согласуются с дальнейшим изложением (с. 124). В нем рассказывается, что войска фатимидские медленно следовали за бегущими карматами, а подступили к Дамаску уже 23 Рамадана. Еще менее достоверности в том, будто бы военачальник карматов Абу’ль Мунаджжа участвовал в начале того же месяца в сражении при Каире, а затем уже к 10 успел вернуться в Дамаск (с. 122, 124). Находившиеся у меня под рукой тексты не дали мне возможности подыскать настоящие даты. Быть может, главное противоречие разрешается просто тем, что Абу’ль Мунаджжа вовсе не был откомандирован от бегущего войска, а преспокойно оставался с самого начала в Сирии.

Я говорю про пущенный в обиход вымысел об умерщвлении Хакимя по наущению его сестры. Легко опровергнуть этот слух благодаря приводимым одним христианином египетским подробностям, появившимся не более 30 лет спустя по исчезновении халифа. Ср. de Sacy, Ехроse de la religijn des Druses I, ССССХVI и след. К этому неоспоримому свидетельству, пожалуй, не мешает прибавить, что приписываемое сестре Хакима побуждение (Sacy, ССССVII) основано, несомненно, на известном отношении халифа к египетским женщинам (Sacy, СССLХХII).