Франсиско Суарес - Франсиско Суарес о речи ангелов

О природных свойствах второй триады духов нам опять-таки сообщают их имена. Господства [76]внутренне причастны богоподобию как первоистоку любой суверенности и осуществляют такой способ властвования, который никогда не вырождается в тиранию. Согласно Дионисию, они утверждают ангельские обязанности и выполняют веления Божии через господство над другими ангелами, никогда, однако, их не унижая.

Начала (или силы) [77]отличаются неколебимым мужеством и восприимчивостью к божественным просвещениям [78]. Как утверждает Дионисий, их имя указывает на бесстрашие перед лицом любого начинания и отвагу, неустанно просвещаемую действием божественной первопричины.

Благоустроенная гармония в принятии божества характерна для властей [79]; поэтому он легко приводят самих себя и низлежащие сущие к Богу.

Особенности третьей триады также высвечиваются именами. Силы (или первоначала) [80]являют себя как существа, причастные к божественному Первоначалу и приводящие других к Богу своим «царственным водительством».

Сонм святых архангелов [81]занимает срединное положение между силами и ангелами, ибо, с одной стороны, архангелы обращены к высшему и царственному бытию, а с другой стороны, они выполняют функцию толковников, сообщая людям о решениях Бога. Для Дионисия они – истинные глашатаи и посланцы, предающие веления Божии ангелам и людям; их положение как «толковников» позволяет им сообщать людям советы Божии.

Наконец, ангелы [82]именуются так потому, что это имя раскрывает их природу как «посланцев». Они ближе всего стоят к нам, людям.

Развернутая здесь система образует основу понятия ангельских сонмов [83]. Согласно этой точке зрения, небесная иерархия была установлена самим Богом и представляет собой воспроизведение первоначальной троичной божественной красоты. Высший чин окружает Всевышнего в богоподобном преображении. Он сообщает божественный свет, мудрость и благодать низшим чинам. Церковная иерархия есть образ небесной. Через Христа обе иерархии встроены в тринитарное изобилие божественной жизни. Ступени священства в Церкви соответствуют небесным чинам.

Гимны, упоминающие о высших чинах, свидетельствуют о том, что престолы считаются второстепенными духами в сравнении с херувимами и серафимами, а их функции не отличаются отчетливо от функций первых двух чинов. Ангелы и архангелы, напротив, значительно превосходят среднюю триаду – если не всегда по порядку перечисления, то по степени почитания. В литургии упоминаются главным образом херувимы и серафимы, ангелы и архангелы, и это вполне объяснимо: ведь именно их обязанности и высокое достоинство яснее всего засвидетельствованы Священным Писанием.

«Эрминия» – учебник живописи, составленный монахом-живописцем Дионисием с Горы Афон [84], – содержит наставления об украшении церквей, восходящие к самым ранним временам. При изображении небесной иерархии рекомендуется придерживаться следующих правил [85]. Престолы должны иметь вид огненного колеса, образованного четырьмя круговидными крыльями. Херувимы должны быть облачены в ризу, мантию и тунику; у них по два крыла. Серафимы выглядят как ангелы, алые, словно огонь, с тремя парами огненных крыльев и пылающим мечом в деснице; крылья служат им одеянием, а ступни остаются босыми. Для господств характерны стихарь и мантия без всяких украшений и одна пара крыльев; скипетр в правой руке и держава с надписью «Иисус Христос» в левой. Начала облачены в стихарь и орарь, подобно господствам, имеют по одной паре крыльев, но босы. Власти предстают в стихарях, орарях и туниках, которые достигают колен и украшены богатой каймой; в остальном они изображаются подобно господствам. Силы нужно живописать более нарядными, чем власти; они предстают обутыми, и в руке у них вместо скипетра лилия. Архангелы имеют вид воителей, в сапогах и доспехах, но без шлема; у них одна пара крыльев. В левой руке у них держава с монограммой Христа, в правой – меч острием вверх. Ангелы выглядят как диаконы, облаченные в стихарь, тунику и орарь; их ступни богато украшены; в правой руке они держат жезл, в левой – державу [86].

Дополнительное замечание о цветовой гамме. У ангелов с мозаик из церкви Санта Мария Маджоре (первая половина V в.) обнаженные части выполнены в красноватом телесном [87], который, согласно многим отцам Церкви, указывает на эфирное тело; яркую, оттененную светлыми тонами белизну их одежд можно истолковать как символ чистоты. Ангел милости и ангел осуждения в церкви Сан Аполлинаре Нуово (первая половина VI в.). изображены полностью в красном и синем цветах, соответственно. Согласно Августину [88]и Фульгенцию из Руспы [89], бесы и злые ангелы имеют воздушные тела; таким образом, синий цвет обозначает здесь сферу воздуха и греха, противостоящую алой безгрешной области – вышнему Эмпирею [90]. Правда, в Средние века встречаются также выполненные в синем цвете серафимы и херувимы [91], но чаще всего серафимы изображались красными, чтобы подчеркнуть их огненную природу.

При описании тварного сущего необходимо обсудить также вопрос о его назначении и цели. В песнопениях и молитвах византийской литургии об ангелах, их деяниях, поручениях и функциях говорится так, что за всей их деятельностью высвечивается конечное назначение их бытия: глубочайшая причина их существования – воля Бога, сотворившего их ради Его собственной хвалы и славы. Вознося Ему служение, они стоят пред Его величием – и в этом заключается сама их природа! Все прочие функции, выполняемые ими в интересах человечества, проистекают из этой: всякая тварь должна быть приведена к участию в жизни Творца и к Его прославлению. В конце концов, ангелы «суть служебные духи (λειτουργικὰ πνεύματα), посылаемые на служение (διακονία) для тех, которые имеют наследовать спасение» (Евр 1, 14), а спасение означает, что человек приобщен к жизни своего первоначала, то есть включен в сонм тех, кто стоит перед престолом Бога.

Литургия в культовом смысле есть публичная деятельность по прославлению Бога, поддерживаемая общиной. Таким образом, собственное призвание ангелов в наиболее точном смысле – быть небесными священнослужителями. Все представления о служении у престола Бога опираются на библейские виде́ния и на опыт пышного византийского придворного церемониала. Поскольку император в Константинополе считался образом Христа, постольку придворный церемониал рассматривался как метафора небесного богослужения; ангелы представляют собой, с человеческой точки зрения, придворных Бога. Точно так же церковная литургия есть образ, икона (εἰκών), литургии небесной, и даже более чем образ: коль скоро сам Христос присутствует и действует в ней, служащие Ему духи присутствуют тоже. Непостижимое служение небесных божественных духов получает чувственное выражение в символических действиях придворного церемониала и церковного богослужения: