Франсиско Суарес - Франсиско Суарес о речи ангелов

15. Однако, видимо, нет противоречия в том, чтобы эти знаки были установлены Богом . – Тем не менее, могут сказать, что такие знаки даны и установлены Богом. Ибо, хотя они не вложены Богом непосредственно, знание их по необходимости должно было быть передано Богом: ведь ангелы не смогли бы свободно производить такие знаки, если бы не обладали их знанием. Бог же, влагая это знание, научил ангелов не только тому, что́ представляют из себя эти качества, но и тому, какое значение Он хотел бы придать каждому из них. Это весьма подобно тому, как Он вложил в Адама и Еву знание импозиции и значения некоего языка – допустим, еврейского, – чтобы сразу по сотворении они могли разговаривать друг с другом и понимать друг друга благодаря словам, а не нуждались бы прежде в том, чтобы пользоваться между собой жестами при наделении вещей именами, или чтобы Ева ломала себе голову над тем, что́ ей хотел сказать Адам уже установленными к обозначению словами. И в таком способе произвольного обозначения я не нахожу противоречия, если одновременно предположить в ангелах способность к свободному произведению подобных качеств, которые не будут ни витальными актами, ни их началами.

Тем не менее, даже если допустить возможность таких знаков, остаются другие затруднения, связанные с признанием ангельской речи посредством таких знаков; главным образом три. Во-первых, такой ее способ, если он – единственный, несовершенен и, помимо прочего, неудобен. Во-вторых, либо он недостаточен для возбуждения другого, что необходимо для речи, либо, даже если полагается достаточным, все равно неудобен. В-третьих, при таком способе ангельской речи она не может быть тайной, но явна всем, что тоже резко противоречит совершенству ангельской природы. Рассмотрев эти три затруднения, мы лучше разберемся в других вопросах.

16. Третий вопрос: должны ли указанные ангельские знаки быть свободными или необходимыми. – Должны быть свободными. – Третий вопрос гласил, будет ли производство таких знаков необходимым или свободным. Дуранд в указанном выше месте, судя по всему, приписывал сторонникам этих знаков мнение, что они полагают их всегда соприродно существующими в говорящем ангеле. Но я не нахожу этого у названных авторов, и, соответственно, утверждать этого нельзя, как я сказал выше: иначе любой желающий мог бы рассматривать репрезентированные этими знаками акты и инспектировать ум другого, читая, что́ другой думает или чего хочет. Таким образом, эти акты не были бы скрытыми, но по природе были бы явными – во всяком случае, через такие знаки. Следовательно, надлежит утверждать, что эти знаки производятся свободно. Более того, это, видимо, справедливо и в отношении необходимости человеческой речи, то есть речи существа, наделенного разумной природой: ведь речь дана ему для того, чтобы он являл свои внутренние помыслы, если пожелает, а не открывал их по необходимости: иначе подобная речь разрушила бы совершенство разумной природы.

17. Но эти знаки, видимо, не могут быть произведены актом воли . – Однако трудность заключается в том, производятся ли эти значащие качества непосредственно актом воли, каким ангел желает говорить, или же теми актами интеллекта или воли, которые он хочет выразить через такие знаки. Представляется, что ни то, ни другое невозможно. Первое невозможно потому, что, согласно общепринятому учению, ангел не способен своим волением производить качества. В самом деле, как мы увидим ниже, всеми признанное мнение гласит, что ангелы не могут своей волей вызывать изменения в телах, ибо не могут производить телесные качества; следовательно, они тем более никоим образом не могли бы производить духовные качества, ибо духовные качества более совершенны. Быть может, скажут, что это общепринятое учение нужно понимать как относящееся к другим сущим, а в самом себе ангел способен произвести нечто актом своей воли: хабитус же производится актом. Но это будет сказано неправильно. Ведь волевой акт производит хабитус в самой воле по природе, и производит его по способу некоторой действующей формы, которая подобна или соразмерна ему, – но производит не просто желанием «да будет»; и в этом смысле мы говорим, что воля ангела даже в самом ангеле не производит качеств, а только движение относительно места. Следовательно, ангел не может таким способом производить те качества, которые называются знаками для распознавания актов.

18. Представляется, что эти знаки также нельзя произвести актами интеллекта. – Исключается негодный ответ. – Ангел не может производить их и теми актами, которые желает выразить, ибо имманентные акты не обладают активностью в отношении качеств, которые, в отличие от хабитусов, не являются началами подобных актов. Ты скажешь: акты активны в отношении качеств, их обозначающих. Довод против: для этих качеств, взятых в их реальной природе, значение будет внешним и акцидентальным, ибо, как предполагается, оно существует лишь по установлению. Стало быть, учитывая природу внутренних актов и этих качеств, непонятно, откуда у актов возьмется сила произвести подобные качества: ведь здесь нужно принимать во внимание природу этих качеств, а не значение, добавленное извне. Если бы акты по своей природе были способны производить такие качества, они производили бы их точно так же, даже если бы те не были установлены для обозначения. А в это трудно поверить, ибо по природе эти качества не предназначены к усовершению потенций интеллекта и воли в деле мышления и воления; следовательно, по своей природе они не способны производиться актами этих потенций. Есть и другой довод против: все, что такие акты способны производить в самом деятеле, они производят не свободно, а по природе. Стало быть, даже если акт совершается свободно, он в силу самого факта своего существования производит по природе все то, что способен произвести: ведь именно так он производит хабитус или интенциональную форму, которую оставляет в памяти. Но эти качества – даже если предположить, что они существуют, – он производил бы не по природе, а свободно, что было доказано. Следовательно, акты никоим образом не способны их производить. И эти доводы мы еще подкрепим в дальнейшем.

19. Четвертый и пятый вопросы о субъекте вышеназванных знаков. – Ответ некоторых на вопрос об их субъекте-суппозите. – Их опровержение через двойную бессмыслицу. – Уклончивость Марсилия. – В четвертом вопросе спрашивалось, в каком субъекте возникают эти знаки. Вопрос может относиться либо к главному субъекту, то есть к суппозиту, либо к ближайшему субъекту, в котором (как в субстрате) укоренены знаки. В отношении первой части общее мнение названных авторов гласит, что знаки возникают только в говорящем ангеле, а в слушающем не производится ничего. Так прямо учит Григорий, и Васкес в указанном выше месте, § 53, упрекает некоторых новых философов в том, что они приписывают названным авторам противоположную позицию. Однако, видимо, эти авторы исходили из того, что один ангел не способен произвести в другом какое-либо качество, ибо я не вижу другого основания для такого ответа на эту часть вопроса. Но против него свидетельствуют две бессмыслицы. Первая состоит в том, что отсюда следует, будто говорящий ангел не возбуждает другого к слушанию, ибо возбуждение немыслимо без некоторого производящего воздействия (efficientia). Но такое следствие противоречит сущности речи, и ниже я представлю более подробное обоснование этого довода. Другая бессмыслица в том, что тогда ангел никогда не смог бы сообщить нечто по секрету другому ангелу, чтобы этого не поняли и остальные, если пожелают. Названные авторы, проявляя последовательность, с этим согласны, однако это решительно идет вразрез с разумной природой и ее благоразумным установлением. Понимая это, Марсилий пытается избежать такого следствия, говоря, что одни знаки у ангелов могут быть общими для всех, а другие – особыми, для отдельных ангелов: ведь если они обладают произвольным значением, то некоторые могут принимать в импозиции значения, известные всем, а другие могут иметь значение, известное лишь одному или двум. В результате ангелы имели бы один общий язык и столько других, частных, языков, сколько существует ангелов.