Франсиско Суарес - Франсиско Суарес о речи ангелов

23. Шестой вопрос: будут ли эти знаки преходящими или постоянными. – Аргументы в пользу того, что, по-видимому, они не преходящи. – Но и не постоянны. – Я не нашел у авторов никакого ответа на шестой вопрос, а именно, будут ли эти знаки, так сказать, преходящими, то есть зависимыми в возникновении и бытии от актуального воления говорящего ангела, или, однажды возникнув, остаются навсегда. Казалось бы, в первое трудно поверить. Поскольку они представляют собой духовные качества, а не имманентные, то есть витальные, акты и не их физические начала, с чего бы им быть преходящими, то есть зависимыми в возникновении и бытии от витального воздействия потенции? Но если эти знаки, или качества, однажды возникнув, пребывают всегда, даже по прекращении воли к их произведению или понятия, через них выражаемого, то они, стало быть, будут вечными: ведь у них нет ничего им противоположного, и пребывают они в нетленном субстрате, поэтому не имеют естественных причин к прекращению своего бытия. Этим аргументом я в другом месте доказывал, что сакраментальная печать есть качество, по своей природе неизгладимое и неуничтожимое. Но если прилагать его к таким ангельским качествам, которые, как говорят, возникают ради выражения ангельских понятий и аффектов, то, следовательно, бесчисленные качества этой природы умножаются и навсегда остаются в ангеле, сколько бы их последовательно ни возникало через различные речения, и сохраняются вечно. Однако представляется неправдоподобным, чтобы качество возникало ради единственного и почти мимолетного обозначения, а потом длилось вечно без всякой пользы и применения, и чтобы подобные качества возрастали в огромном числе и множились до бесконечности. Кроме того, от подобного множества знаков, одновременно пребывающих в каждом ангеле, не может не возникнуть великая путаница и двусмысленность: будут ли эти знаки новыми знаками ныне существующих вещей или старыми знаками прошлых вещей, особенно если эти знаки, возникая вновь, не напечатлевают новых интенциональных форм в других ангелах. Ведь не всегда ангелы могут заметить, что ими всеми актуально познаются такие знаки, которые заново производятся всеми ангелами. Следовательно, когда они видят некие новые знаки, откуда им знать, произведены ли они заново или были произведены ранее, просто они этого не заметили? Нетрудно представить себе также подобные гипотезы, которые, возможно, не заключают в себе явного противоречия, и поэтому не будет недостатка в тех [23], кто без труда примет их все; тем не менее, не следует легко соглашаться без очевидной необходимости с подобные вещами, которые более занятны, чем правдоподобны.

24. Седьмой вопрос: будет ли у ангелов единственным и необходимым способ речи посредством произвольно установленных знаков. – Разные виды утвердительного ответа. – Доказывается отрицательный ответ. – Последний вопрос заключался в том, называть ли этот способ речи, в котором ангелы являют свои понятия другим ангелам, только возможным или же необходимым и единственным, ибо и в этом не все упомянутые авторы согласны между собой. Действительно, одни сначала исключают все прочие способы ангельской речи, выдуманные другими авторами, чтобы утвердить этот как единственный; другие же только спорят, говоря, что этот способ речи для ангелов возможен и порой используется ими, хотя они могут общаться между собой и открывать свои мысли друг другу также другим способом или способами. Более того, некоторые из тех, кто считает, что ангелам по природе известны сердечные помыслы друг друга, утверждают, что и названному способу речи остается место, ибо один ангел может говорить другому о том, что тому уже известно, – так же, как мы говорим к Богу. Что до меня, мне вовсе не кажется правдоподобным, что этот способ речи посредством произвольных знаков – единственный и необходимый, и что один ангел не может иным способом или путем узнать мысли другого. Я так думаю потому, что способ познания через произвольные знаки весьма несовершенен: ведь через такие знаки вещь не познается в самой себе, а значит, истинность того, что говорится, мы не усматриваем с очевидностью, а только верим в нее верой, основанной на авторитете говорящего. Но неправдоподобно, чтобы ангел только таким способом мог узнавать внутренние акты другого ангела; следовательно… Бо́льшая посылка известна, ибо произвольный знак не способен служить принципом познания обозначенной вещи, какова она в самой себе; но ангел сам по себе не обладает началом познания актов другого ангела, каковы они в самих себе; следовательно, через одни лишь произвольно установленные знаки он не мог бы познать их в совершенстве. Меньшая посылка тоже кажется самоочевидной: ведь хотя и утверждают, что внутренние акты ангелов скрыты и не явны для других, если их не откроют те, кто ими обладает, однако считать, что ангелы вообще неспособны естественным путем ясно видеть акты других ангелов, даже с их изволения и согласия и при их старании дать ясно увидеть эти акты другим, было бы преувеличением и представлялось бы вопиющим несовершенством ангельской природы. Что эти акты не превосходят естественной силы ангельского интеллекта, явствует из того, что каждый может познавать собственные акты интуитивно и совершенно. Следовательно, ангел должен иметь некую естественную способность тому, чтобы обладать интенциональными формами, через которые он мог бы обрести совершенное знание таких актов в другом ангеле с согласия их обладателя. Поэтому мне и кажется невероятным, чтобы ангельская речь всецело сводилась к этим знакам и что нет другого пути, каким один ангел мог бы надежнее и достовернее открыть свои внутренние акты другому.

25. Заключение автора. – Ангелы не пользуются инструментальными знаками. – Различные возражения. – Ответ на них. – Исходя из этого, мне кажется гораздо более вероятным, что у ангелов нет таких знаков и такого способа речи. Это куда убедительнее на основании всего, что мы выяснили об этих знаках. В самом деле, они весьма трудны для понимания, к тому же недостаточны, как я показал, и, следовательно, не необходимы. Тогда на каком вероятном основании мы считаем, что речь ангелов осуществляется через них? Кто-нибудь скажет, что как абсурдно считать, будто ангелы не в состоянии являть свои понятия другим, так же, напротив, будет абсурдным отрицать у ангелов манифестацию понятий через эти знаки. Ведь тогда получалось бы, что всякий раз, когда ангел захочет сообщить свою мысль другим, он вынужден будет являть ее в ней самой, а не только в знаке; и тогда между ангелами не было бы речи, которой следовало бы доверять в силу свидетельства и авторитета говорящего, и не было бы между ними, если можно так выразиться, ангельской веры, каковая есть между людьми, а это выглядит для них умалением и несовершенством. Отсюда следовало бы, что между ангелами по природе вещей не может быть ни обмана, ни лжи, что также представляется сказанным впустую. Далее, у ангелов имеется божественная вера, которая, видимо, была бы непостижима без откровения, опирающегося на эти знаки. Более того, божественное просвещение ( illuminatio ) тоже выглядит невозможным у ангелов без подобных знаков. Кроме того, речь ангела не всегда ведется непосредственно о его акте, но может относиться прямо или ближайшим образом к познанной им вещи; как же он мог бы говорить о ней без этих знаков, произвольно установленных для обозначения вещи? Ведь через умопостигаемые интенциональные формы он говорить не может. То же самое следовало бы сказать, если бы один ангел разговаривал с другим, непосредственно рассказывая об акте, усмотренном в другом: акт другого он не может явить в нем самом; следовательно, необходимо выразить его через эти знаки. Но на все это мы ответим ниже и покажем в других, истинных, формулировках, что все это может существовать без помощи произвольных знаков, а также объясним с точки зрения ангельской природы, насколько они могут быть произвольными или необходимыми.