Паскаль Буайе - Объясняя религию. Природа религиозного мышления

Вера в колдовство – это лишь одно проявление феномена, который обнаруживается во многих человеческих обществах: истолкование несчастий как следствия зависти. В качестве еще одного примера рассмотрим распространенную веру в сглаз – злокозненное воздействие завистников на обладающих везением, достатком или какими-то естественными преимуществами. Такие верования встречаются по всему миру, хотя и в разной степени. В каких-то обществах поводом для сглаза может послужить любое отличие, поэтому нужно всегда быть начеку. Описывая одну из каст в Гуджарате (Северная Индия), Дэвид Покок подробно рассказывает, как это выглядит. Угроза наджара, или проклятия завистника, присутствует постоянно. Примеры приводятся сотнями. Знакомая Покока переживает, потому что у ее ребенка сыпь. После многодневных расспросов сыпь наконец увязывается с визитом к новорожденному одного из родственников. Этот родственник отметил вслух, какой малыш бойкий и смышленый, смотрит, как будто все понимает. Значит, скорее всего, завистник этого смышленого малыша и сглазил.

В некоторых случаях воздействие наджара еще очевиднее: «Человек купил кальян и шел с ним по городу. Прохожий спросил, где он его купил, – и кальян тут же сломался. Одна женщина родила ребенка, а другая попросила на него посмотреть. Малыш умер». Боязнь сглаза лишает человека простейших радостей. Собеседник жалуется антропологу, что не может купить в Бомбее яблок своим детям, потому что другим детям такое лакомство недоступно и его непременно сглазят. Сглаз подразумевается везде и всюду, поэтому люди признают возможность его неосознанного применения. Замеченное различие автоматически вызывает зависть, которая провоцирует сглаз, хотя «автор» колдовского воздействия может о нем и не подозревать. [88]

Во многих местностях болезни, неурожаи, несчастные случаи и другие напасти объясняются также непосредственными действиями богов или духов. Особенно хорошо это видно у квайо. Как пишет Роджер Кизинг, «когда в дом приходит болезнь или несчастье, отец или сосед разрывает связанные узлом полоски листьев кордилины и обращается к духам, выясняя, какой из них навлекает беду и почему». Люди хотят знать, какой из предков приложил к этому руку и по какой причине. Участие предка подразумевается по умолчанию, и такую ситуацию мы, по сути, наблюдали не раз – начиная с предков, вызывающих неурожай, и заканчивая богом, наказывающим людей за неверие или другие проступки мором и голодными годами. [89]

Согласно некоторым версиям «происхождения религии», религиозные представления у людей появляются потому, что какие-то значимые события требуют особого внимания, но не получают объяснения, и боги с духами заполняют причинно-следственный пробел. Но почему? В чем убедительность или достоверность сверхъестественных сущностей как источника невзгод? Первая мысль, которая приходит на ум: боги и духи считаются могущественными силами, способными вызвать неурожай или другие напасти. Человеку говорят, что Господь может насылать на людей болезни или что предки могут сделать так, чтобы кто-то упал с дерева. Именно этим они отличаются от простых смертных.

Объяснение, прямо скажем, неважное, поскольку приводит нас к тому же, с чего мы начали: почему боги и духи считаются такими могущественными? Антропологу очевидно, что ход рассуждений прямо противоположен: люди приписывают богам и духам могущество, поскольку те часто упоминаются как навлекающие беду. То есть сперва вы слышите о конкретных случаях болезней и несчастий, интерпретируемых как следствие действий богов и духов, а потом приходите к выводу, что у них должны иметься соответствующие возможности. На самом деле эти два представления взаимно подпитывают друг друга. Приписывание богам могущества представляет их подходящими организаторами несчастий, а представление их как организаторов несчастья удостоверяет наличие у них могущества. Так почему же эти представления так хорошо сочетаются? Почему человек так жаждет видеть в превратностях судьбы прихоть сильных мира сего?

Раньше антропологи иногда предполагали, что люди просто не очень хорошо разбираются в естественной корреляции или принципе действия случайных величин. Есть группы, в которых большинство случаев болезни или смерти списываются на колдовство. Уж наверное, доказывали антропологи, имеющие представление о статистике люди заметили бы, что почти любой человек иногда болеет, что не все операции проходят успешно и что в конце концов всех нас ждет смерть. Не видя тут стечения обстоятельств, люди начинают объяснять магическим вмешательством самые тривиальные события. Это мы обычно и называем суеверием. Человек усматривает причины и шаблоны там, где действует банальный случай.

Однако антропологи прекрасно знают, что человек, наоборот, мастер подмечать статистические закономерности в окружающем его мире. И действительно, даже простейшие приемы основаны на этом умении, которое присутствовало у человека испокон веков. Как первобытные люди пополняли бы запасы продовольствия за счет собирательства, не подмечая, какие овощи-фрукты и клубни где найти, с какой регулярностью и в какое время года? Охотиться на животных невозможно, не подмечая привычки и склонности, характерные для вида в целом и для отдельных особей и т. д. Поэтому сложно было бы упорствовать в утверждении, что человек не имеет понятия о случайностях и закономерностях.

Более того, люди, объясняющие причины событий воздействием сверхъестественных сил, как правило, не сбрасывают со счетов непосредственные физические или биологические предпосылки. В первой главе я упоминал случай с рухнувшей крышей и спор Эванса-Притчарда с сельчанами занде. С точки зрения антрополога, крыша провалилась из-за термитов. С точки зрения занде, здесь не обошлось без колдовства. При этом занде понимают, что крышу действительно источили термиты. Сельчан интересовало, почему крыша обвалилась в определенный момент, когда в доме собрались определенные люди.

Точно так же и у фанг прекрасно получается переплетать биологические предпосылки болезни с магическим толкованием. Разумеется, такой-то умер от туберкулеза, ведь из-за болезни у него отказали легкие. Но почему именно он? Почему именно сейчас? Человек ищет сверхъестественные причины не потому, что игнорирует физические и биологические, а потому, что задается вопросами, выходящими за эти рамки.

Здесь мы переходим ко второму фактору, заставляющему людей объяснять многие события сверхъестественными причинами. Идея следующая: некоторые события в силу своего характера вызывают естественные вопросы («Почему я? Почему сейчас?»), на которые просто не находится ответа в рамках обычных причинно-следственных отношений. То есть человек прекрасно знает, что все люди так или иначе болеют или что глинобитные постройки в кишащей термитами деревне рано или поздно рушатся. Эти общие принципы ни для кого не секрет. Однако на то они и общие. В этом их слабая сторона. Они ничего не говорят о конкретных случаях, а людей, конечно, интересуют как раз частности, а не общие аспекты. Сверхъестественные же объяснения тем и ценны, что адресованы конкретным обстоятельствам.