Збигнев Войцеховский - Святые и порочные

А вот что писал о муромских святых в своей работе «Древнерусские жития святых как исторический источник» сам В.О. Ключевский:

«В рукописях были распространены с XVI века две службы муромским святым: одна из них на память кн. Константина и детей его Михаила и Феодора приписывается господину Михаилу мниху , в другой на память Петра и Февронии первый канон написан Похомием мнихом , второй тем же Михаилом. Эти службы составлены были около 1547 года, когда собор установил местное празднование муромским чудотворцам; может быть, авторам их принадлежит и литературная обработка сказаний о тех же святых, хотя в рукописях нет прямого указания на это».

Любопытно – один и тот же инок причастен к обеим службам, однако ни в одной не говорится, что святые жили в одно время (как и в житиях), хотя обычно агиографы таких фактов не игнорировали – особенно, если это был один автор. Кстати, вышупомянутый Мисаил поддержал Ключевского, обратившего на это внимание. Однако что еще Ключевский говорил о самом Константине?

«…Повесть о князе Константине и его сыновьях сохранилась в нескольких редакциях. В полном своем составе она содержит сказания о древнейшем состоянии города Мурома, о водворении в нем христианства Константином, о восстановлении города князем Юрием, далее поэтическую легенду о епископе Василии и рассказ о обретении мощей муромских просветителей в 1553 году. Эта повесть имеет чисто историческую основу; но едва ли можно воспользоваться ее подробностями. Редакции ее несогласны в показаниях о времени события, из которых ни одно, впрочем, не заслуживает веры: полная относит прибытие Константина в Муром к 6731 (1223) году, замечая, однако ж, что это было немного после св. Владимира; краткая неопределенно обозначает событие цифрой 6700. Притом в местном предании, на котором основана повесть, автор не нашел уже живых действительных черт события и должен был заменять их приемами риторического изобретения и чертами, взятыми из рассказа летописи о крещении Киева. Наконец, в повести есть эпизод, относящийся к гораздо позднейшему времени и позволяющий видеть, как автор распоряжался фактами: рассказывая о восстановлении города Мурома князем Юрием Ярославичем, он говорит, что и этот князь пришел из Киева и «устроил» в Муроме епископа Василия. Поэтому было бы напрасно пытаться примирить все черты повести, не предполагая в них ошибок, с сохранившимися известиями летописи о древнем Муроме. Помогая лишь установить в самом общем виде основный факт, неизвестный из других источников, повесть сообщает несколько известий об остатках языческих обрядов на Руси и намеков на ее отношение к восточным инородцам в XVI веке».

Иначе говоря, некая историческая основа у истории о Константине есть, но сама она ни с какой стороны историческим источником не выглядит. Причем самый главный элемент – личность святого князя – является и самым недостоверным…

Другому известному историку церкви, профессору Е.Е. Голубинскому, идея отождествления двух князей, живших с разрывом в столетие, показалась не менее сомнительной, чем повод, ее породивший. Кроме того, опираясь на данные летописей, он пришел к выводу, что не то что Константин, но и «Ярослав не мог быть первым крестителем Мурома, там до него был Спасский монастырь… в нем уже было христианство… Ярослав же в Муроме даже церкви не построил». Отвергнув отождествление князей, Голубинский в своей «Истории русской церкви» (Сергиев Посад, 1880) пришел к отрицанию существования Константина иначе как литературного персонажа, не найдя ему никакого документального подтверждения: «Весь рассказ жития Константина есть не что иное, как вымысел муромских риторов».

Трудно что-либо к этому добавить…

Эти святые ныне относятся к числу самых известных и почитаемых православных святых. Житие их, написанное иноком Еразмом (Ермолаем), по праву считается одним из лучших памятников средневековой русской литературы. В XVI–XVII веках это было еще и одно из самых популярных произведений – к этому периоду относятся более трехсот дошедших до наших дней списков «Повести о Петре и Февронии Муромских». Муромские чудотворцы прославились своим милосердием и благочестием, и считаются покровителями семьи и брака – поскольку их супружеский союз может служить безупречным образцом брака христианского. День поминовения Петра и Февронии 8 июля (25 июня по старому стилю) с 2008 года отмечается в России как День семьи, любви и верности.

Известно о них, увы, немного. Петр был младшим сыном муромского князя, и престол после смерти отца занял Павел, старший брат Петра. Вскоре Павел умер, и в Муроме вокняжился Петр. Но за несколько лет до начала своего княжения Петр заболел неизлечимой проказой – по народной легенде после того, как убил дьявольского змея, искушавшего жену его брата, и кровь чудовища попала на кожу Петра. Страшные язвы и струпья покрыли его тело. Ни один лекарь в Муромской земле не знал, как лечить болезнь, поразившую Петра. Поиски исцеления привели княжича в Рязанские земли – поскольку было ему видение во сне, что там найдется дева, дочь древолазца (по-нынешнему бортника, добытчика дикого меда), которая одна сможет ему помочь. Сон сбылся – дева-врачевательница нашлась. Звали ее Февронией, и была она из села Ласково. За свое исцеление Петр готов был щедро отблагодарить, но девушка отказалась от даров, взяв с Петра обещание, что если она его излечит, то он на ней женится – никакая другая плата ее не интересовала. Феврония была мудра не по годам и, излечив его, все же оставила на теле его один струп. Исцеленный и счастливый, Петр уехал в Муром, не придавая значения своему обещанию. Все-таки Феврония была князю не ровня. Поэтому держать свое слово не собирался. Все же Петр послал ей дары, однако Феврония их все вернула. Спустя немного времени болезнь снова захватила все тело князя, и тогда он горько пожалел о той легкости, с которой нарушил свое слово. И тогда Петр снова поехал к ней, но в этот раз дал обещание искренне и твердо, и сдержал его, когда стал здоров.

И женился на Февронии, и жили они в счастье и благочестии. Но не нравилось муромским боярам, а тем паче их женам, что жена у князя Петра не княжеского рода. И когда стал Петр князем, бояре поставили его перед выбором – или он оставит жену-простолюдинку и будет править ими, или останется с женой, но Муром покинет. Петр выбрал Февронию и в этот раз. Снарядили им две лодки, и поплыли они от Мурома по Оке. А в Муроме началась смута великая со смертоубийствами, ибо многие бояре считали себя достойными княжеский престол занять, вот только остальные были с этим несогласны. Но мудрейшие из бояр, увидев это опустошительное кровопролитие, постановили послать скорее за Петром и Февронией и уговорить их вернуться.