Збигнев Войцеховский - Святые и порочные

То есть между «Повестью…» и летописными источниками просто нет явных противоречий. Однако почти нет и полных соответствий. За исключением места действия (Муром) и наличия у князя жены и брата. Все остальное держится исключительно на допущениях. Иначе говоря, с юридической точки зрения тождество далеко не полное. Правда, в «Повести…» говорится, что, принимая в конце жизни монашеский постриг, Петр получил имя Давид. Хотя вроде бы должно быть наоборот…

Надо заметить, что «Повесть о Петре и Февронии Муромских» стоит особняком среди житийной литературы. С одной стороны – она не соответствует уже сложившемуся к середине XVI века канону агиографических произведений. С другой, историческим документом в строгом понимании этого слова «Повесть…» тоже не является. Хотя бы потому, что в тексте ее нет ни одного случая прямой или хотя бы косвенной датировки, ничего внятного не говорится и о периодах времени между описываемыми событиями.

Судя по результату его работы, написавший «Повесть…» Ермолай (в иночестве Еразм) был талантливым писателем. Не всякий сумел бы сплести в единое целое сразу две легенды (об убиении огненного змия и о мудрой деве), да еще и так творчески связать их с теми крохами сведений о муромском князе, которые ему, скорее всего, предоставил заказчик – митрополит Макарий. Однако речь сейчас не о литературных достоинствах повести. Речь о том, что повесть (по сути, художественное произведение) – самый полный источник сведений о Петре и Февронии, используемых в более поздних церковных текстах. Единственным дополнением являются те самые заимствования из летописей, привязывающие легенду к реальности – начиная от сведений об отце муромского князя и заканчивая возможной датой смерти обоих святых.

Вот только… Даже если согласиться с (ничем серьезным в общем-то не подкрепленным) утверждением, что Давыд Юрьевич Муромский и Петр-чудотворец – один и тот же человек, возникает другой вопрос – а заслуживал ли реально существовавший князь Давыд канонизации? Я не говорю о его жене – мы даже не знаем, как ее звали «не в сказке». Кто он был, князь Давыд? Владетель маленького княжества на границе Руси, даже в периоды относительной независимости склонявшегося то к одному сильному соседу, то к другому. Однажды едва не умерший от проказы… А Феврония? Готовая позволить человеку умереть, если он на ней не женится?

По мнению Ключевского, сказание о Петре и Февронии «имеет значение только как памятник, ярко освещающий неразборчивость, с какою древнерусские книжники вводили в круг церковно-исторических преданий образы народного поэтического творчества».

Кто-то, возможно, с этим не согласится…

Александр Ярославич, названный народом Невским, князь Новгородский, великий князь Киевский и Владимирский, причислен Русской православной церковью к лику святых…

Он родился 30 мая 1221 года в Переславле-Залесском. Отец его, Ярослав Всеволодович, «князь кроткий, милостивый и человеколюбивый», был младшим сыном великого князя Владимирского Всеволода III Большое Гнездо.

В 1227 году отец Александра, по просьбе новгородцев, был послан своим братом Юрием (сменившим отца на великокняжеском престоле во Владимире) в Новгород, куда он взял с собой и двоих сыновей. Правление Ярослава в этот раз (он уже был новгородским князем дважды) не снискало ему любви новгородцев, которые в начале 1229 года пригласили на княжение Михаила Черниговского, и в феврале 1229 года Ярослав с сыновьями ушел в Переславль, однако через год возвратился в Новгород. Здесь же в 1233 году умер, не достигнув совершеннолетия, старший брат Александра Федор, впоследствии тоже причисленный к лику святых.

С ранних лет Александр сопровождал отца в военных походах, а в 1236 году был оставлен им самостоятельно княжить в Новгороде – Ярослав занял престол в Киеве (а в 1238, после смерти Юрия, сел на престол во Владимире). В 1239 году новгородский князь женился на Александре, дочери полоцкого князя Брячислава Васильковича, которая родила ему четверых сыновей.

Наступало трудное время в истории русских земель: с востока и юга все чаще и все разрушительнее вторгались монгольские орды, с севера и запада накатывались немецкие рыцари-крестоносцы, с благословения папы римского завоевавшие побережье Балтики.

Воспользовавшись тем, что русские княжества разоряемы нашествием Батыя, несут страшные потери и не могут вести войну на два фронта одновременно, захватчики, благословляемые папой римским, все чаще и все наглее врывались в пределы Отечества, грабили, жгли, уводили пленных и просто убивали. Но этим промышляли не только немецкие рыцари. В 1240 году и король Швеции собрал войско и на множестве кораблей послал его к устью Невы. Командовал этим войском зять короля, ярл Биргер. Уверенный в успехе, шведский военачальник, высадившись на новгородской земле, даже послал к Александру гонцов с таким посланием: «Если можешь, сопротивляйся. Знай, что я уже здесь и возьму твою землю».

Александр, которому едва исполнилось 19 лет, помолившись и получив благословение архиепископа Спиридона, вышел из храма и обратился к своей дружине со словами: «Не в силе Бог, а в правде. Иные – с оружием, иные – на конях, а мы Имя Господа Бога нашего призовем! Они поколебались и пали, мы же восстали и тверды были». С небольшой дружиной князь поспешил на врагов – ждать подмоги от псковичей, а уж тем более от владимирцев, не было времени. По пути к нему присоединились ладожские ополченцы.

Обнаружив вражеский лагерь, Александр мужественно повел своих воинов на численно превосходивших их шведов, сделав ставку на внезапность. «И была сеча великая с латинянами, и перебил их бесчисленное множество, и самому предводителю возложил печать на лицо острым своим копьем». После такого разгрома шведы очень долго не беспокоили русские земли… За эту победу на реке Неве, одержанную 15 июля 1240 года, народ назвал князя Александра Невским.

Однако не было мира на западных границах Руси – немецкие рыцари по-прежнему оставались опасным врагом. В 1241 году Александр выбил крестоносцев из крепости Копорье. Однако в начале 1242 года рыцарям Тевтонского ордена удалось захватить Псков – помогло предательство кого-то из горожан. Но Александр выступил в поход, несмотря на тяжелые зимние условия, и освободил город. Стерпеть такой позор «доблестное христово воинство» не смогло, и рыцари засобирались в карательный рейд на Новгород. Но 5 апреля 1242 года на льду Чудского озера новгородцы сами встретили немецких рыцарей. Так об этом говорит житие святого Александра Невского: «…и когда взошло солнце, сошлись противники. И была сеча жестокая, и стоял треск от ломающихся копий и звон от ударов мечей, и казалось, что двинулось замерзшее озеро, и не было видно льда, ибо покрылось оно кровью».