Александр Лопухин - Толковая Библия. Ветхий Завет и Новый Завет

И вот таким образом иудеи более полстолетия с недовольством сносили ненавистное иго. С каждым годом иго становилось тяжелее, недовольство росло, и в то же время меркла надежда на чудесное избавление со стороны Мессии. Прокураторы часто сменялись, но с каждым разом являлись все более хищные прокураторы, которые доводили иудейский народ до неистового ожесточения. Уже Феликс и Фест, которым приходилось рассматривать дело ап. Павла, ознаменовали свое правление многими жестокостями и неправдами, но следующий прокуратор Альбин был еще хуже и сделал из своей должности безобразный источник хищничества, так как за деньги продавал все, даже безнаказанность самым опасным преступникам. «Не было такого зла, – говорит Иосиф Флавий, – которого бы он не сделал во время своего правления». Но ему наследовал Гессий Флор, который даже превзошел его в этом отношении. По отзыву того же иудейского историка, это был как бы палач, присланный для казни преступников. Хищничество его было так велико, что опустели от его грабительства целые города и округи. Не довольствуясь этим, он хотел воспользоваться и сокровищами храма. От имени императора он потребовал, чтобы ему выдано было из храмовой сокровищницы семнадцать талантов. Когда иудеи отказали, то он хотел с вооруженной силой проникнуть в сокровищницу. Но этого уже не могли вынести иудеи и воспротивились ему силой. Произошло уличное побоище, которое заставило Флора отказаться от своей попытки. Раздражение между тем достигло небывалой степени. В городе образовалась партия, решившаяся отложиться от римлян. В храме состоялось собрание под председательством Елеазара, сына Анании, и на нем решено было отвергнуть ежегодное приношение императора храму, делавшееся со времени Юлия Цезаря. Это был прямой знак отвержения зависимости от Рима, восстание против кесаря. Отсюда сделалась неизбежной война, и действительно началась та знаменитая иудейская война, которая беспримерна в истории мира по сопровождавшим ее ужасам ожесточения и кровопролития.

Когда на окончательную просьбу удалить ненавистного Флора иудеи получили отказ, то в Иерусалиме произошел мятеж и восставшие захватили в свою власть город и укрепленную башню Антонию, избив находившийся в ней римский гарнизон. Спасся только один сотник, который купил себе пощаду принятием обрезания. Державший римскую сторону первосвященник Анания спрятался было в водосточной трубе, но был найден, вытащен оттуда и убит. Мятеж распространился по всей Палестине и Сирии и сопровождался повсюду не только избиением римских гарнизонов, но и кровопролитными побоищами между греками и иудеями, смертельная вражда между которыми в это время достигла наибольшего ожесточения. Для подавления мятежа к Иерусалиму двинулся правитель Сирии Цестий Галл, но он при Вефороне потерпел поражение, которое еще более подняло дух мятежников и распалило их фанатизм. Тогда оказалось, что наличных римских сил недостаточно было для подавления восстания, и римское правительство отправило на место восстания Веспасиана, одного из лучших своих военачальников, которому дано было в распоряжение вполне достаточное войско для того, чтобы отомстить иудеям за понесенный римлянами позор. Веспасиан первый свой удар направил на Галилею, которая защищалась стотысячным войском из молодых людей под начальством известного иудейского историка Иосифа Флавия. Понятно, что последнему трудно было с своим наскоро набранным и необученным войском выстоять против испытанной храбрости римлян, и города пали один за другим, подвергаясь страшному истреблению со стороны раздраженных римлян.

Первым городом пала Гадара, и в нем, равно как и в окрестных деревнях, все мужчины, женщины и дети поголовно были преданы избиению. В течение сорока шести дней Иосиф Флавий защищал Иотапату; на 47-й день она была сдана изменой. 40 000 иудеев пали во время осады, 1200 были взяты в плен, и город предан пламени. В Аскалоне было избито 10 000 евреев. В Иафии было убито их 27 000, а женщины и дети были проданы в рабство. На горе Гаризиме многие самаряне погибли от жажды, и 11600 человек пали от меча. В Иоппии было избито 8400 человек, а самый город сожжен. Но значительное число беглецов спряталось в развалинах и жило грабежом и разбойничеством. С приближением римских воинов эти иудеи бежали на корабли, но на следующее утро над ними разразилась буря, и после ужасной сцены отчаяния 4200 человек из них утонули, и их тела выбросило на берег. Тарихея был сильно укрепленный город на берегу озера Тивериадского. Римляне обещали жителям пощаду, но, несмотря на это, когда город был взят, 2200 старых и малых были избиты, 6000 наиболее сильных отосланы были Нерону для работ по прорытию Коринфского перешейка, и 30400 граждан этого и соседних городов, включая и тех, которых Веспасиан отдал Агриппе II, были проданы в рабство. После этого страшного истребления почти весь округ подчинился победителю. Гамала, однако же, еще противилась. Она считалась своими гражданами неприступной, так как построена была на вершине горы, доступной только по одной дороге, пересеченной глубоким рвом. Агриппа тщетно осаждал ее в течение семи месяцев. Тогда к ней приступил и сам Веспасиан. Теснимые голодом, от которого многие умерли, некоторые из граждан побросались вниз с крутизны или спасались через водосточные трубы. Наконец римляне взяли и этот город. Опять произошло страшное избиение. Спаслись только две женщины; 4000 человек были избиты при защите, и 5000 бросились сами вниз с крутизны. Все остальные, даже женщины и дети, были изрублены в куски или сброшены вниз со скал. Гора Фавор, которую укрепил Иосиф Флавий, еще держалась. Римляне притворным бегством вызвали некоторых из ее защитников за город, а остальные были принуждены к сдаче вследствие недостатка воды. Так начался тот Страшный суд над народом иудейским, о котором предсказывал некогда Христос, говоря, что «тогда будет великая скорбь, какой не было от начала мира доныне, и не будет» (Мф 24:21).

Смерть Нерона и провозглашение Веспасиана императором на некоторое время приостановили эту истребительную войну; но она началась опять и еще с большим ожесточением, когда Веспасиан поручил закончить начатое им дело усмирения иудеев своему сыну Титу. Тит прямо двинулся к Иерусалиму и начал правильную осаду его. Это было в апреле 70 (74) года. Тит располагал восьмидесятитысячным войском, которое и окопалось вокруг города. В Иерусалиме всего было только 2400 обученных воинов, но город был переполнен десятками тысяч пасхальных паломников и беглецов, которые теперь за стенами его искали себе убежища и принимали участие в защите стен своего города. Римляне делали мирные предложения, но иудейские зилоты не хотели ничего слышать и отвергали их. С обеих сторон были проявлены чудеса храбрости, и если осаждающие превосходили своих противников военным искусством, то зато осажденные возмещали недостаток у себя военной опытности почти безумной яростью в схватках. Но катастрофа была неизбежна. Все в этой осаде указывало на Страшный суд Божий над иудейским народом. Это не было обыкновенное историческое событие, и это сознавалось самими иудеями. В городе носились рассказы о страшных предзнаменованиях предстоящей гибели.