Александр Лопухин - Толковая Библия. Ветхий Завет и Новый Завет

Еще лет за пять до осады в праздник Пасхи в Святом Святых сиял в самую полночь какой-то таинственный свет, виденный в течение трех часов; огромные медные врата храма, для открывания которых требовалось двадцать человек, вдруг отворились сами собой и не могли быть закрыты. В праздник Пятидесятницы священники слышали какой-то таинственный голос в храме, говоривший: «Уйдем отсюда». Наконец, на облаках видны были огненные воины, которые вели ожесточенную войну, покрывшую облака кровью. За четыре года до войны, когда город еще наслаждался миром, в Иерусалиме появился какой-то странный человек по имени Иисус, сын Анании, и в праздник Кущей начал зловеще кричать в храме: «Голос от Востока, голос от Запада, голос от четырех ветров небесных! Голос против Иерусалима и храма, против мужей и жен; голос против всего народа». Народ пытался заставить его замолчать и подвергал всевозможным побоям, но он все продолжал повторять одно и то же, прибавляя еще: «Горе, горе жителям Иерусалима». Он не переставал делать эти зловещие возгласы до самой войны и уже во время осады воскликнул: «Горе и мне!» – и был убит камнем, брошенным из римского метательного снаряда.

Осаждающие между тем все крепче облагали город. Иерусалим начал терпеть нужду в припасах, и многие стали бежать из него; но Тит начал предавать всех таких беглецов распятию. Сам город сделался местом самых безумных побоищ между соперничающими партиями и ужасных насилий и грабежей. Зилоты под предводительством Елеазара предались открытому разбойничеству. А римляне все подвигались к стенам, и их метательные снаряды производили страшное опустошение на улицах. Ко всем этим ужасам присоединился страшный голод. Все запасы, сделанные частными жителями, были разграблены зилотами, и все испытывали ужасные муки голода. Женщины и дети с плачем бегали по улицам, выпрашивая куска хлеба; молодые люди ходили как тени и замертво падали от изнеможения. Носились даже страшные слухи, как матери убивали и пожирали своих собственных детей. Ежедневные жертвы в храме прекратились за недостатком жертвенных животных и отсутствием священников, большинство которых или были избиты в самом городе, у самых жертвенников, или бежали из города и были распяты римлянами. Наконец, римляне проломили городскую стену, ворвались в город и взяли приступом башню Антонию. Оставалось взять еще храм, так как около него и в нем собрались все дошедшие до яростного исступления иудеи. Но и этот последний оплот иудейства не мог выстоять против напора римлян, и среди воплей, самоубийств и ужаснейшего побоища храм был взят и превращен в пепел. Великий жертвенник был завален убитыми. Дворы храма утопали в крови. Шесть тысяч испуганных женщин и детей с воплем ужаса погибли среди пламенеющих развалин храмовых притворов. Римляне поставили знаки своих легионов на том месте, где было Святое Святых. Овладев верхним городом, они перестали убивать только тогда, когда окончательно истомились от побоища. По свидетельству Иосифа Флавия, у Тита было искреннее желание сохранить храм, но его повеление не было исполнено его воинами, увлеченными яростным пылом битвы. С другой стороны, по свидетельству римского историка Сульпиция Севера, Тит имел преднамеренную цель искоренить христианство и иудейство одним ударом, думая, что если будет исторгнут иудейский корень, то христианская ветвь погибнет сама собой. Самые рослые и красивые юноши были оставлены для триумфа победителей. Из народа все свыше семнадцатилетнего возраста осуждены были на каторжные работы в египетских рудниках. Другие были отосланы в качестве подарка различным городам для убиения их дикими зверями или гладиаторами или для взаимного истребления в провинциальных амфитеатрах. Молодые люди обоего пола продавались в рабство. Даже в течение тех дней, когда делалось это распределение, 11 000 человек погибли от недостатка пищи; одни – потому, что их стража не хотела им дать ее, а другие потому, что не хотели принимать ее. Иосиф Флавий определяет число пленных, взятых во время войны, в 97 000, а число тех, которые погибли во время осады, в 1100 000.

Все число погибших во время войны определяется страшной цифрой в 1 337 490, а число пленных в 101700; но даже эти расчеты не включают всех потерь во время многих стычек и битв и не принимают во внимание множества тех, которые по всей стране погибли от бедствия голода и болезней. Можно вполне сказать, что народ этот был как бы обречен на истребление; 2000 гниющих тел найдены были даже в подземных ходах города. Во время осады все деревья в окрестностях были вырублены, и отсюда весь вид местности с ее обугленными и окровавленными развалинами настолько изменился, что всякий, кто бы вдруг прибыл в нее, не в состоянии был бы узнать, где он находится. Сам город был, по-видимому, столь неприступен с его массивными и несравненными укреплениями, что Тит открыто заявлял, что в этой победе он явно видит руку Божию.

Так совершился Страшный суд Божий над иудейским народом, который по своей жестоковыйности не познал времени своего благодатного посещения, не принял обетованного Мессии и таким образом не исполнил своего великого предназначения. Как бесплодная смоковница, он был срублен у самого корня и прекратил свое национальное существование. Событие это имело чрезвычайно важное значение для церкви. Оно показало даже иудействующим, которых было немало среди христиан, что иудейство отжило свой век, и Ветхий Завет решительно прекращен всемогущей рукой Божией. Церковь Христова должна была стать полностью независимой от иудейского храма и Моисеева закона, и это все теперь совершилось само собой, при самых поучительных обстоятельствах. Когда в 120 году на развалинах Иерусалима построена была Элия Капитолина и христианам был позволен свободный доступ в нее, между тем как ни один иудей не смел приближаться к ней, то церковь иудействующих практически прекратила свое существование. «До этого времени, – говорит Сульпиций Север, – почти все христиане в Иудее соблюдали закон, в то же время поклонялись Христу как Богу; но по божественному установлению это иго закона должно было быть снято от свободы церкви». Церковь Элии Капитолины не была уже по преимуществу иудейской, и даже формально отделяла себя от иудеев. В первый раз в 137 году она избрала своим епископом Марка из необрезанных язычников. Событие это многознаменательно доказывало, что даже в Иудее будущая судьба христианской церкви не была более в опасности от иудеев. Церковь тогда окончательно и навсегда освободилась от уз синагоги и могла спокойно осуществить предсказание Христа о том дне, когда истинные поклонники будут поклоняться не на горе и не в Иерусалиме, а будут поклоняться на всяком месте – духом и истиной.