Елена Осокина - Небесная голубизна ангельских одежд [litres]

По мнению Роберта Вильямса, Дэвис симпатизировал СССР еще до приезда в эту страну, так как получал информацию от людей, настроенных просоветски. Видимо, этот настрой и определил решение Рузвельта послать Дэвиса в Москву ( Williams R. C. Russian Art and American Money, 1900–1940. Cambridge, MA; London, England, 1980. P. 237–238).

См. письмо Дэвиса от 4 апреля 1938 года в Белый дом Марвину Макинтайру (Marvin McIntyre), личному секретарю президента, с припиской: «Пожалуйста, передай это „Боссу“» (Архив Дэвиса, 1/7).

См.: Memorandum Setting Forth Certain Trends Which Would Indicate That The Soviet Government Is Inclined To Go In The Direction Of Adopting Certain Institutions, Ideals, And Devices Of The So-Called Capitalistic Countries. March 1 1937 (Архив Дэвиса, 1/4).

Отчет Дэвиса № 1342 от 6 июня 1938 года государственному секретарю США (Архив Дэвиса, 1/8).

В конфиденциальном письме президенту Рузвельту, в котором Дэвис описал впечатления от поездки по индустриальным районам СССР, он утверждал, что работа социалистических предприятий основана «на капиталистическом принципе получения прибыли и личной выгоды». Иначе, по его мнению, «машина не работала бы» (Архив Дэвиса, 1/4). В своих донесениях в Вашингтон он указывал на то, что в СССР «человеческая природа» взяла верх над коммунистическими принципами.

См., например, письмо Дэвиса к Хомеру Каммингсу (Homer S. Cummings), генеральному прокурору Департамента юстиции США, от 6 октября 1936 года, а также письмо к секретарю Рузвельта Марвину Макинтайру (Архив Дэвиса, 1/6, 1/7).

Дэвис привел в пример себя и свою жену, сказав, что его налоги составляют более 60 %, а налоги Марджори – более 70 % доходов и что большая часть их состояний после их смерти перейдет государству, а не их детям (см.: Memorandum of Conference, а также письмо Дэвиса к дочери Эмлен Найт Дэвис (Emlen Knight Davies) от 9 июня 1938 года (Архив Дэвиса, 1/8)).

Перед отъездом в СССР Дэвис был известным адвокатом в Вашингтоне.

Среди них высокопоставленные военные, которых Дэвис чествовал у себя на гала-ужине в марте 1937 года, всего за несколько месяцев до летних арестов; зам. наркома иностранных дел Крестинский, человек из ближайшего окружения Литвинова, с которым у Дэвиса завязались почти дружеские межсемейные отношения; кремлевский врач профессор Плетнев, у которого Дэвис лечился; нарком внешней торговли Розенгольц, который по приезде Дэвиса принимал его у себя на даче. В феврале 1937 года Дэвис в одном из писем характеризовал Розенгольца как «способного гражданина, хотя и крутого нравом, но очень хорошего человека», «трудоголика», который «будет чрезвычайно полезен» (см. письмо Дэвиса в Белый дом Стивену Эрли (Steven Early) от 8 февраля 1937 года. Архив Дэвиса, 1/3). Через несколько месяцев Дэвис увидел Розенгольца на скамье подсудимых и не оспаривал его виновность. После арестов знакомых Дэвис стал отказываться отвечать на вопросы журналистов о репрессиях в СССР. 4 октября 1937 года корреспондент Элмер Хорват (Elmer Horvath) спросил о грандиозном приеме, который Дэвис устроил в честь советских военачальников прошедшей весной, намекая, что многие гости были арестованы, однако посол с улыбкой отклонил вопрос, сказав, что это был всего лишь «маленький дипломатический ужин» (Архив Дэвиса, 1/6).

Историки, в том числе и Роберт Вильямс, обвиняли Дэвиса в том, что тот поверил в реальность заговора против Сталина ( Williams R. C. Russian Art and American Money. P. 248). Однако для представителя западного демократического общества логичнее было думать, что нашлись борцы, готовые убрать кровавого диктатора, чем объяснить пассивность общества. Для Дэвиса заговор против Сталина представлялся естественным ответом общества на репрессивные действия диктатора.

См. конфиденциальный доклад Дэвиса государственному секретарю США от 17 марта 1938 года (№ 1039) по поводу суда на Бухариным (Архив Дэвиса, 1/7).

Тогда как, например, посол Германии в СССР Фридрих Вернер фон дер Шуленбург вел «войну нот» с НКИД, пытаясь выяснить судьбу арестованных немцев. См.: Ватлин А. Ю. Граф Фридрих Вернер фон дер Шуленбург и эпоха массовых репрессий в СССР // Вопросы истории. 2012. № 2. С. 32–54.

См.: Memorandum of Conference (Р. 5–6), а также письмо Дэвиса к дочери от 9 июня 1938 года (Архив Дэвиса, 1/8).

См., например, письмо Дэвиса к Хомеру Каммингсу, генеральному прокурору Департамента юстиции США, от 6 октября 1936 года; а также письмо Дэвиса от 4 апреля 1938 года в Белый дом Марвину Макинтайру, личному секретарю президента Рузвельта (Архив Дэвиса, 1/6, 1/7). Некоторые характеристики советских деятелей не могут не озадачить. В письме в Белый дом Стивену Эрли от 8 февраля 1937 года Дэвис писал, что Ворошилов поразил его своей «интеллектуальной мощью». В Вышинском Дэвис увидел бесстрастного, интеллектуального и мудрого человека, а Микоян показался ему «быстрым как рапира». Письмо, однако, было написано по приезде Дэвиса в СССР по следам первой встречи (Архив Дэвиса, 1/3).

См. записи Дэвиса в дневнике во время кратковременной остановки в Германии в январе 1937 года по дороге в Москву, полные обеспокоенности угрозой нацизма; письмо Дэвиса от 1 сентября 1937 года сенатору Ки Питтману (Key Pittman), главе комитета Сената США по иностранным делам, где Дэвис дает оценку ситуации в Европе, а также ранее упоминавшиеся отчет Дэвиса Рузвельту по результатам его поездки по индустриальным районам СССР и письмо Рузвельту от 4 апреля 1938 года, переданное через его личного секретаря Марвина Макинтайра (Архив Дэвиса, 1/4, 1/3, 1/6, 1/7).

Моя оценка кардинально расходится с мнением Роберта Вильямса, который считал, что Дэвис был «неподходящим человеком», а его посольство не увенчалось успехом ( Williams R. C. Russian Art and American Money. Р. 260). Дэвису не удалось обновить советско-американский торговый договор, решить вопрос о российском долге США. Кроме того, Дэвис дезиноформировал Рузвельта и американский народ, поставляя слишком оптимистичные отчеты об СССР. Однако в отличие от моего подхода, Вильямс не принимает во внимание специфику исторического момента, на который выпало посольство Дэвиса. 1937–1938 годы – пик роста агрессии Гитлера в Европе. Аннексия Австрии, раздел Чехословакии, а затем и полная аннексия этой страны. На фоне надвигавшейся мировой катастрофы и поиска союзников вопросы обновления торгового договора и застарелых долгов могли подождать. Главной задачей Дэвиса было создание условий для будущего союза между СССР и США в войне против Германии и Японии. С этой точки зрения миссия Дэвиса стала успехом. Вильямс прав, Дэвис много времени уделял развлечениям и собирательству, он часто и надолго уезжал из Москвы, но из каждой поездки он привозил отчеты о положении дел в СССР и в Европе, и все они содержат один и тот же лейтмотив – в данный исторический момент главная угроза исходит от Гитлера, а не от Сталина, нужно использовать экономический и военный потенциал СССР в интересах США. Посольство Дэвиса подготовило победоносный союз СССР и США во Второй мировой войне.