Джон Бартон - История Библии. Где и как появились библейские тексты, зачем они были написаны и какую сыграли роль в мировой истории и культуре [litres]

Точно неизвестно, когда именно для толкования Библии начали составлять мидраши, но свидетельство о них есть уже в Новом Завете. Так, в Послании к Евреям обсуждается текст из девяносто четвертого псалма (Пс 94:7–11), где Бог говорит, что прогневался на поколение израильтян, вышедшее с Моисеем из Египта, и из-за их упорного непослушания поклялся: «…они не войдут в покой Мой». А потом в том же Послании к Евреям (Евр 3:12 – 4:11) приводится пространная гомилия, посвященная тому, что значит «покой» – и она стремится показать, что данный пассаж из псалма на самом деле был предсказанием о «покое», который Иисус предлагает своим спутникам. Как утверждается, тот, кто прочтет строки псалма, может подумать, что Иисус Навин (на греческом его имя записывается так же, как и имя Иисуса Христа – Ἰησοῦς) уже дал людям «покой», когда ввел их в Землю Обетованную. Но если так, то в псалме не говорилось бы: «…они не войдут в покой Мой»: это знак того, что войти в «покой» еще только предстоит. И этот «покой» – обладание «вечной субботой», которое Бог отдаст ученикам Иисуса. Конечно же, ни один раввин не предложил бы такого толкования, ведь в нем ключевая роль, как предполагается, отдана Иисусу. Но путь аргументации здесь сродни тому, что применялся в поздних раввинских текстах: толкования библейского стиха, сделанные prima facie , отвергаются – и вместо них выдвигаются другие, а в желании их подтвердить и начинается скрупулезный поиск по всему Священному Писанию и сравнение одного текста за другим.

Мидраш как явление встречается во всех типах иудейских текстов, и в том числе в великих законодательных сводах, которыми являются Мишна (сведенная воедино в начале III века) и возникшие позже Талмуды, собрания комментариев к Мишне: Вавилонский Талмуд, или Бавли , и Иерусалимский Талмуд, или Ерушалми . Тексты в них распределены главным образом по темам, а священные тексты привлекаются в той мере, как того требует аргумент, и тогда, когда это необходимо. Но есть и более пространные тексты, мидраши, и один из самых ранних их примеров – «Мехилта», а также «Сифра» и «Сифрей» [8]. В раннем Средневековье появляется «Великий мидраш», «Мидраш Рабба» – толкование на Пятикнижие и на пять свитков, читаемых на литургии: Песнь Песней, Плач Иеремии и Книги Есфири, Екклесиаста и Руфи, а также на другие мидраши.

Значительная часть материала в мидрашах по своей сути ближе не к галахе, а к агаде [9]. Раввины создают краткие истории на основе библейского текста – впрочем, часто это, несомненно, небылицы, и их не стоит воспринимать слишком серьезно. В «Барайте рабби Элиезера» (ее другое название – «Пирке де рабби Элиезер»), созданной в период таннаев – во II веке или в III столетии нашей эры – есть рассказ об овне, которого, как гласит двадцать вторая глава Книги Бытия, принес в жертву Авраам. Бог велел Аврааму пожертвовать Исаака, его возлюбленного сына, но когда Авраам уже был готов это совершить, Бог остановил его руку, послав весть через ангела, и вместо Исаака заменил жертву овном.

Из этого овна, сотворенного в сумерках, не явилось ничего, что было бы бесполезным. Пепел сформировал фундамент внутреннего алтаря, используемого для искупительной жертвы в Йом-Киппур. Сухожилия овна были струнами арфы, на которой играл Давид. Руно овна стало поясом, обернувшимся вокруг чресл Илии… Рог овна, что слева, был тем, что ознаменовал откровение на горе Синай… Рогу овна, что справа, который больше, нежели тот, что слева, предначертано в будущем звучать в мире, который грядет, и при собрании изгнанных, как сказано: «…и будет в тот день: вострубит великая труба» (Ис 27:13), и сказано: «И Господь будет Царем над всею землею» (Зах 14:9) [10].

Здесь очевиден принятый у раввинов принцип «в Священном Писании нет ни “до”, ни “после”». Авраам, Давид, Илия, откровение Моисея на горе Синай, Храм, грядущий мир – все это существует в одном измерении, и один-единственный овен вносит свой вклад во все. То же самое видно и в примере из «Мехилты», где прошлое, настоящее и будущее смешаны воедино:

Находишь, что молитвы праведных услышаны бывают утром. Откуда же известно нам об утре Авраама? Сказано: «Авраам встал рано утром» [Быт 22:3; дальше следуют другие примеры из прошлого. – Авт .] …Откуда же известно нам об утрах пророков, которым предначертано явиться в будущем? Сказано: «Господи! рано услышь голос мой, – рано предстану пред Тобою, и буду ожидать» [Пс 5:4; дальше следуют другие примеры из отрывков, сочтенных предсказаниями. – Авт .] …Откуда же вообще известно нам об утре этого мира? Сказано: «Оно обновляется каждое утро; велика верность Твоя!» [Плч 3:23. – Авт.] [11].

Ранние мидраши – труд поколений раввинов (таннаев), работавших и в Земле Израильской, и в Вавилонии в первые три столетия христианской эры. Существуют и варианты мидрашей: есть, скажем, другая «Мехилта» – «Мехилта рабби Шимона бар Иохая», которая слегка иначе трактует Священное Писание, подобно другим раввинским комментариям, таким как «Сифрей» и «Сифра» [12]. Но для постороннего наблюдателя подходы мидрашей предстают в сущностном единстве. Джеймс Кугель, подводя итог, говорит, что мидраши основаны на четырех предпосылках, имеющих отношение к Библии, и эти предпосылки пересекаются с тем, о чем мы уже узнали.

Согласно первой предпосылке, Библия – это загадочный, непонятный, зашифрованный текст, и тому, кто читает ее, необходимо раскрыть эту тайну. Да, кажется, что Библия – это последовательный рассказ о событиях, или о законах, или о хвалебных песнях, но на самом деле это ткань, сотканная из взаимосвязанных подсказок, ведущих к глубинному смыслу. Каждый отдельно взятый стих обладает смыслом, и точно так же им обладает взаимосвязь каждого стиха, возможно, с любым другим стихом, в каких бы книгах эти стихи не появлялись. Книги даже почти не мыслятся как непрерывный дискурс. Как отмечает Бенджамин Соммер, с эпохи Средневековья иудеи признавали в Библии ряд особо ярких историй – то же остановленное в последний миг жертвоприношение Исаака в двадцать второй главе Книги Бытия, по традиции называемое «Связыванием Исаака» (на иврите – Акеда ). Но подобного представления даже и близко нет в ранних иудейских текстах: в них двадцать вторая глава Книги Бытия – это просто собрание отдельных стихов, трактуемых в связи с другими и, возможно, даже такими, которые находятся вне Книги Бытия [13].

Вторая предпосылка в том, что Библия всегда релевантна: ее придерживалось большинство иудеев и христиан во все времена. На вопрос: «Разъясняет ли Библия проблему, с которой мы именно сейчас и столкнулись?», ответ всегда один: «Да!» Просто все дело в том, что нужно приложить усилия, чтобы этот библейский ответ прозвучал, – а сделать это можно при помощи той расшифровки, о которой мы только что говорили. Объявить библейский текст устаревшим или неуместным – такая возможность непредставима. Эта идея раввинов, встречаемая и у христианских авторов, сохранилась до наших дней.