Коллектив авторов - Иисус. Все мировые исследования
- Название:Иисус. Все мировые исследования
- Автор:
- Жанр:
- Издательство:Эксмо
- Год:2021
- Город:Москва
- ISBN:978-5-04-155616-7
- Рейтинг:
- Избранное:Добавить в избранное
-
Отзывы:
-
Ваша оценка:
Коллектив авторов - Иисус. Все мировые исследования краткое содержание
Иисус. Все мировые исследования - читать онлайн бесплатно ознакомительный отрывок
Интервал:
Закладка:
Немецкая школа «истории форм» (нем. Formgeschichte ) – ведущее направление экзегезы Нового Завета прошлого столетия, известное в англоязычной традиции как «критика форм» (англ. Form Criticism ) – делила тексты Евангелий по литературным категориям и пыталась поместить высказывания в Sitz im Leben – окружение, в котором проходила жизнь Иисуса или, гораздо чаще, жизнь «ранней Церкви». Хотя приверженцы критики форм не занимались поиском «подлинных» высказываний Иисуса, они полагали, что многие из этих изречений созданы Церковью – и тем самым косвенно не признавали их истинными. Некоторые сторонники этого подхода под влиянием Рудольфа Бультмана сформулировали правила оценки аутентичности высказываний. В своей важной книге «Открывая заново речения Иисуса» [31] N. Perrin, Rediscovering the Sayings of Jesus (New York: Harper & Row, 1967), с. 39–47.
Норман Перрин выделил три хорошо знакомых нам критерия: несходство, цельность и множественные свидетельства; к этому списку в своей книге «Изучение синоптических Евангелий» [32] E. P. Sanders and M. Davies, Studying the Synoptic Gospels (London: SCM, 1989), с. 301–334.
Эд Сандерс добавил еще два: если какие-то изречения «вызывают немалый внутренний протест» или «встречаются и у друзей, и у врагов», это говорит в пользу их аутентичности.
Иногда эти правила нам помогают, но все они несут в себе один существенный недостаток. Хотя они претендуют на совершенную научную строгость, все они – а особенно важный критерий несходства – сильно склоняют исследователей к отрицанию аутентичности. Рассмотрим как пример один аргумент Бультмана о евангельских притчах:
Мы можем считать, что перед нами подлинная притча Иисуса, лишь в том случае, если, с одной стороны, в ней ярко выражен контраст между особенностями иудейской нравственной жизни и благочестия и теми характерными эсхатологическими настроениями, которыми пронизаны проповеди Иисуса, и если мы, с другой стороны, не находим в ней специфических христианских черт [33] R. Bultmann, History of the Synoptic Tradition (trans. J. Marsh; rev. ed.; New York: Harper & Row, 1963), с. 205.
.
С глубочайшим уважением к гению Бультмана должен сказать, что этот принцип кажется мне бесполезным и почти абсурдным. Он призывает забыть о том, что и в религии, и в философии люди с незапамятных времен сталкиваются с одними и теми же главными вопросами, а оригинальность тут состоит в том, что они смотрят на знакомые темы с непривычной точки зрения или находят новые аспекты классических представлений. Как можно ожидать того, что высказывание или притча Иисуса, способные получить от нас «право» на аутентичность, отстранятся от любого проявления «иудейской нравственной жизни и благочестия»? Кроме того, если мы исключим все так называемые «христианские» элементы из аутентичного благовестия, нам неизбежно придется сделать вывод о том, что Иисус и христианство противоречат сами себе [34] См. также статьи Стэнли Портера и Тома Холмена в данной книге.
.
Другой часто упоминаемый принцип, который гласит: «Сомневаешься – отбрось», тоже нам не помогает. Определенность при исследовании Евангелий – это редкая и ценная находка в океане вероятностей. Поэтому, если говорить кратко, общепринятых критериев не хватает, так что нам следует разработать новые подходы.
Мы не должны забывать, что учение Иисуса менялось, пока его передавали сперва иудеям Святой Земли, потом – иудеям диаспоры и, наконец, язычникам, живущим как в Палестине, так и за ее пределами, и это происходило до того, как из этого учения родились дошедшие до нас записанные Евангелия. И нам также следует помнить, что один и тот же цельный текст может содержать разные смысловые слои, где первый уровень связан непосредственно с Иисусом, другой – с палестинским движением, вдохновителем которого стал Иисус, а третий – с тем значением, которое придали вести Иисуса неевреи, вошедшие в раннюю Церковь. Если подумать о том, сколь широкий спектр вариаций вобрала в себя евангельская весть в процессе развития, то мы поймем, что разумно отказаться от нереалистичных целей – и что лучше бы нам стремиться постичь суть учения Иисуса, а не пытаться найти его подлинные слова, его ipsissima verba [35] Относительно разных представлений о том, как передавалась устная традиция, см. статьи Ричарда Бокэма и Вернера Кельбера в данной книге.
.
Как бы там ни было, наличие нескольких Евангелий оказалось для нас благословением, и нам следует благодарить Бога за то, что Он не позволил «Диатессарону» Татиана заменить отдельные Евангелия. Те варианты высказываний Иисуса, которые сохранились в трех синоптических Евангелиях и кое-где у Иоанна [36] См. особенно: J. H. Charlesworth, «The Historical Jesus in the Fourth Gospel: A Paradigm Shift?» JSHJ 8 (2010): 2–46.
, позволяют нам сравнивать и оценивать расхождения между ними – и благодаря этому, путем отбора, определить важнейшие границы подлинности. В книге «Истинное благовестие Иисуса» [37] Geza Vermes, The Authentic Gospel of Jesus (London: Allen Lane/Penguin, 2003).
я рассматривал три спорных вопроса: (1) идентичность тех, для кого предназначалась изначальная проповедь Иисуса; (2) ожидаемое им время наступления правления Бога (то есть Царства Божьего, или Царства Небесного); и, наконец, вопроса о том (3), говорил ли он заранее своим ученикам о своем страдании и смерти. Если можно пролить свет на эти неотъемлемые проблемы, ученым будет легче отделить подлинные речения от неподлинных.
Теперь позвольте мне кратко обозначить свою позицию по данным вопросам.
Кому благовествовал Иисус: лишь иудеям – или иудеям и язычникам?
Это вопрос о цели служения Иисуса и его первых посланников. Как велась их миссия – в одном народе или «по всей земле»?
О первом варианте прямо говорится у Матфея, которому вторит Марк, а вот Лука не говорит о подобном ни слова. Пассажи Матфея прекрасно известны. Иисус послан только к погибшим овцам дома Израилева (Мф 15:24), и только иудеи названы сынами Царства (Мф 8:12). Иисус решительно запрещает своим первым ученикам идти к язычникам или самарянам (Мф 10:5–6). В притчах Иисус обращается исключительно к иудеям. Язычники недостойны принять его учение – причем об этом говорит не только Матфей, но и Марк. Так, обращаясь к хананеянке, Иисус заявляет: «Нехорошо взять хлеб у детей и бросить псам» (Мф 15:26, Мк 7:27). То же самое мы видим в приписанных Иисусу словах, позже вошедших в поговорку, – о том, что святыню и драгоценный жемчуг не следует давать язычникам, названным псами и свиньями (Мф 7:6). Это высказывание насквозь пронизано чувством собственной исключительности, свойственной иудеям.
О втором варианте свидетельствуют тот же Матфей, Марк (если принять во внимание более пространное окончание его Евангелия) и, разумеется, Лука, который говорит о миссии совершенно иного характера, а именно о том, что благая весть должна быть возвещена всему миру (Мф 24:14; 28:19, Мк 16:15–16, Лк 24:46–47). И Матфей, который совсем недавно мог показаться нам еврейским шовинистом, даже говорит о том, что иудеев изгонят с небесного пира, а их место займут язычники, пришедшие с востока и запада (Мф 8:11–12).
Читать дальшеИнтервал:
Закладка: