Коллектив авторов - Иисус. Все мировые исследования

Предпринимались и другие попытки объяснить загадочное поведение апостолов. Говорят, что они либо не поняли предсказаний Иисуса, либо не представляли себе, что значит воскреснуть из мертвых, либо, в случае женщин, забыли слова Иисуса (Лк 24:6–8).

Отсюда я делаю вывод о том, что ни апостолы, ни даже сам Иисус не предсказывали ни Страстей, ни воскресения и что любые евангельские тексты, которые этому противоречат, следует отнести к категории неаутентичных.

Эти мысли о ключевых проблемах «Исследования Иисуса» и завершат мою главу о методологии – и надеюсь, они достаточно провокационны.

Один из самых устойчивых мотивов в поиске исторического Иисуса – это склонность создавать такой его образ, который соответствует представлениям автора или вписывается в текущий культурный контекст. Это можно назвать «проблемой разнородных Иисусов» [41] Англ. “problem of multiple Jesuses”. – Прим. ред. . Время от времени мне приходится слышать или читать, пусть и в несколько искаженном виде, о том, что составлять жизнеописание Иисуса – это все равно что смотреть в глубокий колодец и видеть свое отражение. Впервые об этом сказал Джордж Тиррелл, ирландец, католический священник и модернист, преждевременно умерший в 1909 году. В книге «Христианство на перепутье», опубликованной посмертно, он рассматривает классический труд либерального теолога Адольфа Гарнака «Сущность христианства» и пишет:

Христос, которого видит Гарнак, проницая взором в прошлое, сквозь девятнадцать столетий католической тьмы – это лишь отражение лица либерального протестанта, заметное на дне глубокого колодца [42] George Tyrrell, Christianity at the Cross-Roads (London: Longmans, Green, 1909), с. 44; переиздание с предисловием Александра Видлера (London: Allen & Unwin, 1963), с. 49. Цит. в кн.: Weaver, Historical Jesus in the Twentieth Century, 1900–1950 (Harrisburg: Trinity Press International, 1999), с. 16. .

Это заметил не только Тиррелл. В 1923 году Артур Кэли Хэдлем, епископ-англиканин, сказал: «Причина неудачи многих ученых в том, что они, вместо того чтобы следовать своим текстам, отдают себя во власть какой-либо идеи – и уже по ее лекалам формируют историю» [43] A. C. Headlam, The Life and Teaching of Jesus the Christ (London: John Murray, 1923), с. 165; Weaver, Historical Jesus, с. 110. . А Генри Кэдбери, американский библеист, призвал исследователей еще строже сосредоточиться на иудейском контексте жизни Иисуса – и тем самым хотя бы ненадолго преодолеть искушение «модернизировать» его образ в основателя коммерции и капитализма (как бывало) [44] Henry J. Cadbury, The Peril of Modernizing Jesus (New York: Macmillan, 1937); Weaver, Historical Jesus, с. 184–185. , в первоисточник Христианской науки (как бывало) или в средоточие догматов Римско-Католической Церкви (как бывало) [45] Я добавил два последних примера. См.: Weaver, Historical Jesus, с. 343–345, 351–353. .

Я не хочу сказать, будто библеисты, изображая Иисуса по-разному, чем-то отличаются от любых других исследователей – скажем, от тех, кто изучает жизнь Авраама Линкольна. Существует ли нормативный Линкольн? Разве нет самых разных мнений о том, каким он был на самом деле, о его невидимом «Я», о его склонностях, речах, действиях, словом, о «подлинном Линкольне»? Подозреваю, что ученые, изучающие жизнь Линкольна, спорят о таких вещах ad infinitum , а возможно, даже и ad nauseam [46] Латинские выражения: ad infinitum – бесконечно, ad nauseam – до тошноты. – Прим. ред. . И все же они вряд ли признали бы, что образы Линкольна, созданные ими, отражают их собственную личность или же социально-политические программы их времени.

Да, я со спокойной душой (проверено!) читаю книгу Дэвида Маккалоу о Джоне Адамсе – и совершенно не терзаюсь подозрениями в том, будто автор преподносит мне плод своих собственных предпочтений [47] David McCullough, John Adams (New York: Simon & Schuster, 2001). . И более того, я сомневаюсь, что и в других исторических дисциплинах хоть кому-то приходится беспокоиться о такой возможности.

И в этом свете удивительнее то, что, когда дело касается исторического Иисуса, исследователи, как говорится, «по-своему» толкуют историческую картину или же совмещают ее саму с идеологиями и культурными дрейфами своей эпохи. И это, вероятно, уже ipso facto [48] Латинское выражение: ipso facto – в силу самого факта. – Прим. ред. способствует той вольности, с какой разные исследователи рисуют нам портрет Иисуса.

Кто-то может также сказать, что Иисус более таинственен и непостижим, что по самой своей природе он – sui generis [49] Латинское выражение: sui generis — редкий, редкостный, уникальный. – Прим. ред. , и что он тем самым пребывает за пределами обычного представления о нем как о простом человеке, одном из многих, со своей личностью и своими особенностями. В начале ХХ века великий еврейский ученый Клод Голдсмид Монтефиоре долго размышлял именно над этим вопросом – в чем уникальность Иисуса – и пришел к выводу, что она заключалась в той интенсивности, той мощности, той силе, с какой Иисус провозглашал свою весть и старался убедить других. А что до содержания его проповеди, то подобное вполне мог возвещать какой-либо иудейский учитель той эпохи. В двух словах, Монтефиоре увидел в Иисусе иудея-реформиста, каким был сам; так и многие другие смотрели на Иисуса сквозь призму обстоятельств собственной жизни [50] О вкладе Монтефиоре см.: Weaver, Historical Jesus, с. 232–239. .

И если кто-то склонен думать, будто в наше время столь разнообразных портретов Иисуса уже не создают, пусть рассмотрит эти современные версии: Иисус – циничный иудей, или иудейский киник; Иисус – защитник феминизма; Иисус – пророк, обличающий пороки общества; Иисус – апокалиптический пророк и/или пророк-хилиаст (работа с наследием Альберта Швейцера); Иисус-мудрец; Иисус – предводитель эсхатологического реставрационизма; Иисус – харизматический или вдохновенный мудрец, возглавивший движение за возрождение традиций с верой в Царство, которое наступит в далеком будущем; Иисус – сторонник «богословия чернокожих», представитель теологии освобождения, защитник бедных и угнетенных; и, наконец, Иисус – иудей, маргинальный или просто неверно понятый.

Эти краткие размышления предполагают, что есть две возможности рассмотреть представленную проблему: в свете нехватки источников либо в свете недостатков методологии. Конечно, мы можем совершенно «закрыть» вопрос, повторив слова Кассия, обращенные к другу: «Не звезды, милый Брут, а сами мы виновны…» [51] В. Шекспир . Юлий Цезарь. Пер. М. Зенкевича. – или не столь изящную реплику Пого: «Мы встретили врага, и этот враг – мы сами» [52] Уолт Келли; см.: http://www.bpib.com/kelly.htm. . Тем самым мы отдали бы все на волю субъективного истолкователя, и с этим фактом пришлось бы как минимум смиряться, а то и преодолевать его.