Коллектив авторов - Иисус. Все мировые исследования

Подведем итоги наших изысканий. Основная методологическая проблема в поиске исторического Иисуса – вопрос о том, как сформулировать критерии для модели, объясняющей ту связь между древним иудаизмом и ранним христианством, воплощением которой стала жизнь Иисуса. Свой методологический подход я называю «критерием двойного сходства». Наша экзегетическая цель состоит в том, чтобы найти равновесие между исторической реконструкцией и богословской рецепцией и сформировать такие параметры изображения Иисуса, которые будут отдавать должное и преемственности, и новшествам. Наша богословская забота – найти объяснение тому кажущемуся парадоксу, что Иисус, будучи иудеем, в то же время определил собою содержание новой христианской веры. На мой взгляд, в представлении о себе, в своей эсхатологии и в своей этике Иисус стал мостиком между этими двумя религиями [2138].

В заключение заметим, что Священное Писание Иисуса было примерно таким же, как и у его современников-иудеев: Тора, Пророки и некоторые Писания, с явным предпочтением Второзакония, Исаии, Псалтири и Даниила. Иисус цитировал и толковал эти тексты согласно двум основным принципам – идентификации и актуализации, однако хорошо владел и протораввинистическими методами истолкования Библии и проявлял немалую приверженность пророческим обличениям – возможно, под влиянием девтерономической теологии (хотя самого этого термина он, конечно, не знал). Его представление о себе в целом строилось на этой основе: в центре стояли роли «пророка», «учителя» и «мученика» – понятия, отраженные и в то же время христологически перетолкованные в восприятии ранних христиан.

Некоторые библеисты полагают, что еще задолго до эпохи Иисуса у иудеев сложился непреложный канон еврейского Священного Писания. Иные из них имеют даже смелость утверждать, что Иисус передал этот канон своим ученикам и что один и тот же канон признавали и фарисеи и другие иудеи – современники Иисуса, и ранние христиане, и позднейшие раввинистические иудеи. Роджер Беквит, например, пишет: «Новый Завет показывает нам, что канон Иисуса и его апостолов был шире самарянского и неотличим от фарисейского – того, который мы теперь считаем стандартным (а может, и единственным) иудейским каноном» [2139]. Однако странно, даже анахронично говорить о том, что у Иисуса и апостолов вообще был какой-то библейский канон [2140]. На сегодняшний день у нас нет четких свидетельств, поддерживающих эту точку зрения; напротив, факты говорят об обратном. Джеймс Вандеркам признает, что ни сами авторы библейских книг, ни их современники не говорили о «каноне» в более позднем, формальном смысле – как об окончательном или неизменном собрании священных текстов, и справедливо заключает:

Поскольку специализированное использование этого термина [канон] впервые появляется лишь у отцов Церкви, едва ли он может служить отправной точкой для решения той проблемы, которая волнует нас. По всей видимости, в иудейских текстах периода Второго Храма попросту не существует слова, которое бы выражало собой характерное чувство канона [2141].

Когда Иисус говорит о «Писании» или цитирует его, чаще всего он имеет в виду тексты, со временем вошедшие в иудейскую и христианскую Библию; однако, по-видимому, он был знаком и с другими религиозными текстами, которые никак специально не определял. Как я покажу далее, он цитирует не все книги современной Еврейской Библии; более того, ему лучше всего известны религиозные тексты, впоследствии в Еврейскую Библию не вошедшие – и он даже обращается к ним чаще. Вряд ли Иисус цитировал все книги, которые он и его ученики признавали Писанием; большая часть его учения была, по сути, спонтанной и касалась в основном особых проблем, с которыми ему приходилось сталкиваться в дни служения. Например, в Лк 4:1–12 и в Мф 4:1–11 Иисус цитирует священные тексты в ответ на каждый вызов определенного искушения [2142]. В других случаях он, по-видимому, обращался лишь к тем текстам, которые поддерживали или проясняли его учение. Это, конечно же, разумно – однако не дает нам возможности определить, какие еще тексты он мог признавать священными. Допустим, нам было бы известно все, что сказал Иисус, – хоть это и невозможно (Ин 20:30–31) – какие еще тексты он мог бы цитировать в качестве Священного Писания? Вполне возможно, что Иисус и его ученики признавали Писаниями и другие иудейские книги, имевшие хождение в Израиле I в.; однако это по большей части «аргумент от умолчания». Вряд ли мы сможем когда-либо составить список всех книг, которые включал в Священное Писание Иисус, ведь сам он такого списка никогда не приводил. Однако вполне возможно, исследуя его учение, показать, какие библейские книги оказали на него наибольшее влияние.

Первичные источники такого исследования – разумеется, канонические Евангелия. Из них мы видим, какие священные тексты повлияли на учение Иисуса, и какие он цитировал в качестве Писания. В некоторых случаях ученые расходятся во мнениях о том, принадлежат ли те или иные слова Иисусу или его позднейшим интерпретаторам; однако в целом все согласны в том, что канонические Евангелия – лучшая отправная точка для такого рода исследований. Однако создать общепринятую базу данных, в которой были бы учтены все случаи, когда Иисус обращался к священным текстам, и все тексты, с которыми он был знаком, нелегко. Многие ученые полагают, что некоторые речения, приписываемые Иисусу – например Мк 8:34–35 или Мф 28:19–20 – в своей нынешней форме неподлинны; однако большинство согласно с тем, что канонические Евангелия – наши первичные источники в изучении учения и проповеди Иисуса [2143]. Некоторые речения Иисуса, найденные вне канонических Евангелий (так называемые «аграфа»), также часто признаются подлинными; однако большинству из них ученые не доверяют, а кроме того, аграфа ничего или почти ничего не прибавляют к нашему пониманию Иисуса, так как в целом просто подтверждают и поддерживают его образ, представленный в канонических Евангелиях [2144].

Едва ли мы когда-нибудь сможем с уверенностью назвать все книги, которые Иисус считал Священным Писанием; однако некоторые предварительные замечания об этом сделать можем. Поставив перед собой такую задачу, я начну с описания подходящего для нас методологического подхода, а затем перейду к рассмотрению свидетельств, которые позволят нам ответить на вопросы, поставленные в начале этой главы.

Поскольку сам Иисус не писал книг, первичными источниками для нашего исследования становятся книги его ближайших современников, а именно авторов канонических Евангелий и остальных книг Нового Завета. Помимо этого, важно изучить труды ранних отцов Церкви, древнейших интерпретаторов истории Иисуса и новозаветных писаний. В этой связи полезно рассмотреть и современные Иисусу иудейские писания раннего иудаизма, в которых внимание уделено прежде всего иудейским верованиям и обычаям. Иисус был иудеем – но во всем ли он походил на современников-единоверцев? В своих поучениях и проповедях Иисус цитировал множество священных текстов – или ссылался на них; насколько обычно это было для его времени?