Коллектив авторов - Иисус. Все мировые исследования

Эту позицию занимает Карстен Кольпе: Carsten Colpe, «ὁ υἱός τοϋ ἀνθρώπου», TDNT 8:400–477.

См.: Gerd Theissen, Die Jesusbewegung: Sozialgeschichte einer Revolution der Werte (Gütersloh: Gütersloher Verlagshaus, 2004), с. 37–51. Вопрос о «самосознании Иисуса» вообще не следует ставить так, как ставится он по отношению к личной идентичности в индивидуалистической культуре. В коллективистских сообществах ключевую роль играют «публичное я» и «я-в-группе». См.: Richard L. Rohrbaugh, «Ethnocentrism and Historical Questions about Jesus», в кн.: The Social Setting of Jesus and the Gospels (ed. B. J. Malina, W. Stegemann, and G. Theissen; Minneapolis: Fortress, 2002), с. 27–43.

Ср.: Michael N. Ebertz, Das Charisma des Gekreuzigten: Zur Soziologie der Jesusbewegung (WUNT 45; Tübingen: Mohr, 1987); Helmut Mödritzer, Stigma und Charisma im Neuen Testament und seiner Umwelt: Zur Soziologie des Urchristentums (NTOA 28; Fribourg: Universitatsverlag, 1994).

Платон говорит о «всякой трагедии и комедии жизни» ( Филеб 50b; ср.: Зак 644b). Образ этот был так широко распространен, что проник и в христианство. Павел называет себя «позорищем для мира», в котором он приговорен к смерти (1 Кор 4:9). Для Тертуллиана Второе Пришествие Христа и Страшный суд – spectaculum ( О зрелищах 30).

Образ theatrum mundi, в котором Бог раздает роли, появляется у Эпиктета, фрагмент 11; Диатр 1.25.7–33; 3.22.59. Эту метафору использует Сенека ( Пров 2.8–9): Катон предпочитает смерть потере свободы – вот великое зрелище для Юпитера! Совсем иначе использует он то же сравнение, когда сетует на то, что человекоубийство превратилось в спектакль ( Нрав. пис 95.33).

Платон показывает понимание этого, когда называет людей марионетками богов ( Зак 644d). Ту же метафору мы находим у псевдо-Аристотеля, О мире 398b.

Петер Лампе так перефразирует понимание статусной заданности в культурном мире раннего христианства: «Для человека из мира древнего Средиземноморья “моя ценность” в огромной степени зависит от той социальной группы, к которой я принадлежу и с которой себя отождествляю. Моя ценность – по большей части производная: она переходит на меня, отдельного человека, от группы – точнее, от главы групповой иерархии». («Menschliche Wurde in frühchristlicher Perspektive», в кн.: Menschenbild und Menschenwürde [ed. E. Herms; Gütersloh: Gütersloher Verlagshaus, 2001], с. 288–304, цит. с. 289).

Здесь можно различить две стороны: непредвиденное установление ролей и статусов – и их непредвиденное провозглашение. Важные идеи, связанные с пониманием статуса в древности, я заимствую из источника: Pierre-Yves Brandt, L’identité de Jésus et l’identité de son disciple: Le récit de la transfiguration comme clef de lecture de l’Évangile de Marc (NTOA 50; Fribourg: Editions Universitaires, 2002), особ. с. 39–171, где он обсуждает изображение Иисуса в Евангелии от Марка. В этой статье я использую некоторые категории из работы Брандта в поиске исторического Иисуса. Термин «непредвиденность статуса» придуман мною самим с целью подчеркнуть этот досовременный аспект самосознания человека древности.

Geza Alföldy, Römische Sozialgeschichte (2 nded.; Wiesbaden: Steiner, 1979), с. 83–138; о непостоянстве в разных поколениях см.: с. 134–135.

См.: Helmut Schwier, Tempel und Tempelzerstörung (NTOA 11; Fribourg: Universitatsverlag, 1989), с. 293–298.

Gerd Theissen and Petra von Gemünden, «Metaphorische Logik und Aufbau des Rumerbriefs», в кн.: von Gemünden, Affekt und Glaube: Studien zur historischen Psychologie des Frühjudentums und Urchristentums (NTOA 73; Göttingen: Vandenhoeck & Ruprecht, 2009), с. 248–276.

Различие здесь в том, что учителей было много, а пророков мало. Другое отличие: стать учителем человек решал сам, а пророк должен был ощутить призвание от Бога. Учитель передает знания, хранящиеся в традиции; пророк – новые откровения.

В Кумране ожидали мессианского двоевластия, т. е. пришествия двух мессий (1QS IX, 9–11, CD XIX, 10–11; XX, 1).

«Прославлю Тебя, о Господи, спаситель мой, и восхвалю Тебя, Бог Отец мой» (евр. текст Сир 51:1). Ср. также Прем 2:16, где безбожник говорит о праведном: «Ублажает кончину праведных и тщеславно считает Отцом своим Бога».

Мк 4:38; 9:17, 38; 10:17, 35 и др.; Мф 19:16; 22:16, Лк 7:40; 11:45 и др. Другие люди говорят об Иисусе как об «учителе» (Мк 5:35) или «учителе вашем» (Мф 9:11; 17:24).

Gerd Theissen, «Frauen im Umfeld Jesu», в кн.: Sexauer Gemeindepreis für Theologie 11 (Sexau 1993): 1–23; repr.: Jesus als historische Gestalt: Beiträge zur Jesusforschung (ed. A. Merz; FRLANT 202; Göttingen: Vandenhoeck & Ruprecht, 2003), с. 91–110.

В устах окружающих титул «пророк» предполагает положительную оценку. Часто оно относится к чудесам Иисуса, при этом «ролевой моделью» выступает пророк Илия. См. особенно Лк 7:16.

Два варианта этого речения ( Ев. Фом 10 и аграфа; см. далее) содержат в себе только образ огня. Быть может, упоминание крещения вторично и представляет собой аллюзию на смерть Иисуса? В этих двух вариантах «огонь» не оценивается как что-то совершенно отрицательное. Напротив, огонь – это то, к чему следует стремиться, он отождествляется с Царством Божьим: «Иисус сказал: Я бросил огонь в мир, и вот я охраняю его, пока он не запылает» ( Ев. Фом 10); «Кто со Мной, тот в огне; но кто далек от Меня – далек от Царства» (аграф у Дидима, Изъясн. Пс 88.8; ср.: O. Hofius, «Isolated Sayings of the Lord», в кн.: New Testament Apocrypha [ed. W. Schneemelcher; rev. ed.; ET: ed. R. McL. Wilson; 2 vols.; Louisville: Westminster John Knox, 1991], 1:91). Возможно, это и есть подлинное речение, в котором Иисус отождествляет себя с «тем, кто придет крестить огнем» – и тем, кого ждет креститель?

Впрочем, вполне возможно, что изначально это двойное речение относилось к Иоанну Крестителю. См.: Gerd Theissen, «Das Zeichen des Jona: Von der Menschenfreundlichkeit Gottes (Lk 11, 29–32 par)», в кн.: Der Freund des Menschen (ed. A. Meinholdt et al.; Neukirchen-Vluyn: Neukirchener Verlag, 2003), с. 181–193.

Hjalmar Sunden, Die Religion und die Rollen: Eine psychologische Untersuchung der Frömmigkeit (Berlin: Topelmann, 1966); idem, Gott erfahren: Das Rollenangebot der Religionen (GTBS 98; Gütersloh: Mohn, 1975); ср.: H. Reller, ed., Der Schatz im Acker: Wenn sich der vergessene Gott plötzlich zurückmeldet: Hjalmar Sundéns Gedanken zu Gottes verborgenem Wirken in ihrer Geschichte (Gera: Eltern & Kinder, 2004).

Ср.: Ulrich B. Muller, «Vision und Botschaft. Erwägungen zur prophetischen Struktur der Verkündigung Jesu», ZTK 74 (1977): 416–448. Возможно, обрывком сообщения о призвании Иисуса является видение сатаны, спавшего с неба, как молния, в Лк 10:18. В таком случае победа над сатаной в нарративе об искушениях окажется легендарным описанием того же. Эд Сандерс (E. P. Sanders, The Historical Figure of Jesus [London: Allen Lane, 1993], с. 117) оценивает рассказ об искушениях как «мифологическое преувеличение, основанное на фактах».

Исключения: 1) увещание помогать ученикам, ибо они носят имя Христово (Мк 9:41). Это наставление дано уже после Пасхи, оно касается обращения с христианскими проповедниками. В вопросе о сыне Давидовом (Мк 12:35 и пар.) Иисус говорит о Мессии в общем, не утверждая прямо, что сам он Мессия. 2) В Лк 24:26, 46 титул Христос (Мессия) прямо использован возвеличенным Иисусом. Он объясняет ученикам на дороге в Эммаус, что Христос должен был пострадать. 3) В Первосвященнической молитве (Ин 17:3) ретроспективно подводятся итоги миссии Иисуса Христа. Упоминаются Страсти, однако предполагается, что Иисус уже оставил мир (Ин 17:11).