Коллектив авторов - «Ислам, имеющий мирную и добрую сущность». Дискурс о традиционном исламе в среде тюрок-мусульман европейской части России и Крыма

По вопросу о проведении обычая поминовения умерших на третий, седьмой, сороковой день и через год после смерти он приводит пример из собственной практики. В Дагестане этот обычай был отменен местным муфтиятом как вредный, поскольку, согласно местной традиции, родственники покойного тратили непомерные суммы на проведение подобных маджлисов . В нашем же регионе, говорит Рустам Нургалеев, нет такой практики тратить большие суммы на проведение маджлисов , поэтому проведение поминок полезно, важно и не противоречит исламу.

Несколько участников круглого стола задавали хазрату «неудобные» вопросы: допустимо ли, что российские правоохранительные органы диктуют мусульманам, что правильно и что неправильно в исламе; должны ли мусульмане следовать законам немусульманского государства (формулировка звучала достаточно резкая – государство куфра , т. е. неверия). И здесь Рустам Нургалеев предложил в качестве руководства брать исламский принцип безопасности ( амн ). Он пояснил свой тезис примером, взятым из жизни: «Один сириец говорит мне: „Да, мы знаем, что руки Башара Асада в крови, но это не значит, что мы должны отмывать его руки, творя еще большие бесчинства“» [117].

Таким образом, в ответах Рустама Нургалеева понятие «традиционного ислама» уже выстраивается в обоснованную с правовой точки зрения концепцию. Богослов предлагает ответы не только на привычные вопросы (поминки на третий, седьмой и сороковой дни, посещение Болгара и пр.), но и дает ключ к решению более широкого круга проблем, возникающих в ходе полемики с ортодоксально [118]настроенными оппонентами из лагеря так называемых салафитов [119]. Теория «традиционного ислама» Рустама Батрова

Рустам Гаярович Батров родился в 1978 г. Он уроженец Горького (ныне – Нижний Новгород), окончил Московский исламский колледж, служил имамом в Ярославле, одновременно был главным редактором журнала «Минарет», а с 2007 г. занимал различные должности в Казани – от проректора по учебной работе Российского исламского университета (с 2009 г. – Российского исламского института) до заместителя муфтия Республики Татарстан. В 2017 г. Рустам Батров покинул ДУМ РТ и занялся журналистской деятельностью. В настоящее время под псевдонимом Рустам Батыр Батров ведет колонку об исламе в популярной в Татарстане электронной газете «Бизнес онлайн» [120], специализирующейся на освещении наиболее резонансных событий.

Рустам Батров – автор нескольких книг, одна из них «Вместо реформы», где он предлагает не реформировать ислам, а правильно читать основные источники ислама – Коран и Сунну, а также труды Абу Ханифы [121]. У Батрова также есть несколько работ, посвященных этому правоведу, в которых он обращает внимание на широту трактовок установлений исламского права, на отсутствие догматизма в решениях Абу Ханифы [122].

Рустам Батров – ученик профессора Тауфика Ибрагима, известного либеральными религиозными воззрениями, автора обширного жизнеописания пророка Мухаммада [123]и теологического трактата «Коранический гуманизм» [124].

В 2016 г. Рустам Батров представил на обсуждение членов кафедры востоковедения, африканистики и исламоведения Казанского федерального университета теологическую работу «Традиционный ислам России. Концептуальные основания». Это сочинение хотя и включает в себя более ранние работы автора, опубликованные на страницах электронных СМИ, тем не менее представляет собой некую сумму богословских исканий с 2007 г. – времени публикации его работы «Вместо реформы» [125].

Полный анализ данного произведения Рустама Батрова не входит в задачи авторов, поэтому остановимся лишь на ключевых положениях. Основная идея книги: Бог един, но ислам многолик («ислам един, но многолик», в интерпретации Батрова), и в этом – его, ислама, преимущество [126].

C одной стороны, он повторяет типичное для дискурса о традиционном исламе положение: «Итак, согласно ортодоксальному пониманию, традиционный ислам – это три науки ахл ас-сунна ва аль-джама‘а. Ахлю-Сунна валь-Джама‘а – это верующие, представляющие религию в трех ее основах: Иман, Ислам и Ихсан» [127]. К этому Батров добавляет разъяснение:

[…] региональные формы ислама – это неизбежное следствие развертывания Истины Бога во времени и пространстве. Сохраняя свое глубинное единство, ислам никогда не был и не будет однородным. Он находит свое воплощение в разных формах: арабской, турецкой, иранской, татарской и т. д. [128]

Татарский ислам имеет свою специфику в таких разноплановых исторических феноменах, как институт муфтията, издание Казанского Корана, дихотомия джадидизм – кадимизм, роль женских наставниц – абыстай, татарский вариант изобразительного искусства, выразившийся в традиции шамаилей – как печатных, так и на стекле… Все эти феномены по-своему и составляют исламскую традицию в регионе, обогащающую мусульманское наследие уммы. Современные проявления «коранические маджлисы, обряды рукопожатия после коллективной молитвы, памятные жиены [129]в Болгарах» следует также считать элементом многоликости ислама [130].

При этом важно отметить, что автор не сводит «традиционный ислам» к «патриотическому исламу» [131]или «российскому исламу», полагая, что понятие «традиционный ислам» намного шире: религия, в региональном ее проявлении, зависит от окружающих условий, но при смене таких условий сама тоже меняется:

Смешивать политику с религией – значит не понимать подлинной природы религии и оказывать ей сомнительную, медвежью услугу, предлагая взобраться на крайне неустойчивый фундамент. За отправную точку ислама необходимо брать не историческую государственность той или иной страны, какой бы важностью для нас она сегодня ни обладала, а только вневременное Откровение Бога [132].

Интерес представляет и такая оценка Р. Батрова:

Роль верующих – традиционалистов – в нашем обществе заключается по факту в том, что они восстанавливают общественный баланс, выравнивают перекос в общественном сознании, который произошел в период воинствующего атеизма. Они отнюдь не ретристы (ретрограды. – Л. А., А. А .), они не хотят повернуть историю вспять и всех пересадить из автомобилей на сани и лошадей, как это пытаются преподнести их оппоненты, рисующие образ верующего по пропагандистским лекалам атеизма, а не с реальной жизни. Они просто хотят, чтобы у нашего народа была надежда на будущее, которое для него может и не наступить, если не сберечь в национальном самосознании и бытии те крупицы, которые еще остались у нас после беспощадной культурной стерилизации во время строительства советских человеков [133].

Публицистическая деятельность Батрова по-разному оценивается единоверцами: от самой жесткой критики до одобрения. В частности, лидер «Шуры мусульман Республики Башкортостан» [134]Ишмурат Хайбуллин [135]предлагает объявить Р. Батрову «общий бойкот» [136].