Коллектив авторов - «Ислам, имеющий мирную и добрую сущность». Дискурс о традиционном исламе в среде тюрок-мусульман европейской части России и Крыма

Имамы ахл ал-бейт являются ключевыми фигурами в тасаввуфских тарикатах […] еще Шигабутдин Марджани говорил про отношение к хазрату Али и о том, сколько ему отведено страниц у того же Тафтазани [429], поэтому и современники о нем говорили « Шиа бид-дин » (шиит в религии. – Р. С. ) [430].

Один из активных последователей Хайдара Баша (далее – И. Г.), который работает в научно-исследовательском институте, пояснил, что ему как историку важно проследить историю формирования направлений суфизма. По мнению И. Г., «все эти ответвления все равно сольются в один поток», так как «отношения между суннизмом и шиизмом формировались в одной среде раннеисламской аскезы, которую формировали имамы ахл ал-бейт », и «если обращаться к аутентичным источникам тасаввуфа , то сегодня, наверное, это назовут шиизмом». И. Г. также отметил, что «ни одному тарикату на раннем этапе не было свойственно такое настырное следование букве суннитской доктрины», а в сформировавшихся позднее течениях суфизма «многие вещи были вынуждены подстраивать под официальную доктрину: что-то пришлось переосмыслить, что-то убрать», и теперь они «подчеркивают, какие они ахл сунна ва-л-джама‘а » [431]. По мнению И. Г., «ни один суфийский автор не подходит под определение суннитской ортодоксии». Респондент привел в качестве примера Хайдара Амули [432]из Хорасана, который был одним из первых шиитов, принявших доктрину Ибн ал-‘Араби « вахдат ал-вуджуд », и утверждал, что «истинный шиит – это суфий, а истинный суфий – это шиит» [433]. И. Г. привел подборку цитат Джалаладдина Руми, «за которые некоторые его даже считают скрытым исна‘ашаритом (последователем имамитского шиизма. – Р. С .), или даже исмаилитом (последователем одной из ветвей крайнего шиизма. – Р. С .)» [434].

Представителей и последователей тариката Кадирийа часто упрекают в политизированности. Как отметил последователь другого тариката: «Они политизированы очень, обсуждают Израиль и мировую политику. Такая привязка к действительности, к дунье (материальный мир. – Р. С .) вызывает диссонанс» [435]. В этом отношении полную противоположность кадиритам представляет следующая суфийская группа – последователи ветви Хусайнийа тариката Накшбандийа, которые, напротив, дистанцируются от политики, считая, что «политика не должна быть связана с исламом» [436].

Хусайнийа

Хусайнийа – это одна из немногих ветвей Накшбандийи, которой удалось продолжить свою деятельность при советской власти. Название этой туркестанской и северомавараннахрской ветви Муджаддидийи произошло от имени основателя ветви – халифы Хусаина (ум. в 1833 или 1834). Представителем этой ветви в Татарстане и последним ныне живущим татарским устазом (наставником) считается Ришат Мусин (р. 1931), который проживает в селе Старое Чурилино Арского района республики. Он является мюридом шейха Накшбандийа в Центральной Азии и Российской Федерации Ибрахима Маматкулова (1937–2009) из Коканда. Существует версия, что иджаза Ришату Мусину была дана Ибрахимом Маматкуловым по личной просьбе бывшего заместителя муфтия Республики Татарстан Валиуллы Якупова. Среди представителей и последователей других ветвей Накшбандийа есть сомнения в достоверности силсила этой ветви, так как самому Ибрахиму его муршидом не была передана иджаза на наставничество. После смерти же Ибрахима Маматкулова было заявлено, что «теперь все его ученики должны идти к шейху Назиму» (шейх ветви Хакканийа. – Р. С .) [437], так как «шейх Ибрагим не оставил преемников при жизни», а у мюридов другого шейха этой ветви Максума Аки в ханаке Куш Ата «нет права называть себя преемниками шейха Ибрагима и его муршида» [438]. Кроме Максум Ака значился еще один из преемников шейха Ибрахима – Курбангали-хазрат, получивший иджазу еще при жизни наставника. На одном из суфийских интернет-форумов «московский халифа (заместитель. – Р. С .) Пира Ибрагима» упомянут в числе представителей нескольких лжетарикатов, действующих в России [439].

Многие татарстанские последователи других ветвей Накшбандийи и тариката Кадирийа на определенном этапе духовных поисков успели побывать мюридами Ришата Мусина и впоследствии сменить наставника. Во время интервью называются схожие причины этого: «не мое», «не почувствовал связи». Тем не менее, несмотря на открытую неприязнь и прямое противодействие со стороны некоторых поборников «чистого ислама», ветвь довольно быстро набрала популярность. Среди приверженцев Накшбандийа-Хусайнийа есть представители разных профессий: рабочие, предприниматели, преподаватели исламских учебных заведений, религиозные деятели.

По рассказу одного из респондентов – последователей ветви Хусайнийа, при посвящении в тарикат нет особых ритуалов. Мюрид садится перед муршидом , соприкасаясь с ним коленями. Вступление в тарикат носит название « ишанга кул биру » («дать руку ишану ») и включает в себя покаяние ( тауба ), молитву ишана за его принятие Аллахом и выяснение того, за все ли грехи совершено покаяние вступающего в тарикат. Муршид оглашает обязанности ( вазифа ), а мюрид дает обет выполнить их. Во время приведения присяги женщины прикасаются к руке шейха через платок. При вхождении мюрида в тарикат он получает от муршида специальные четки ( тасбих ) и книжку, описывающую правила выполнения необходимых практик. При этом свершается таваджух – практика, нацеленная на привязку сердца мюрида к устазу . После этого мюрид совершает молитву уже в новом своем статусе. В дальнейшем мюрид регулярно посещает наставника, участвует в беседах ( сохбет ), задает вопросы, которые у него возникают. Он стремится всегда быть в духовной связи ( рабита ) с наставником и держать в памяти его образ, «чтобы духовная энергия в душе наставника перешла в душу последователя» [440].

В раздаваемой последователям инструкции для мюридов даются описания некоторых практик. Ряд из них описан в книге российского исламоведа А. А. Хисматуллина [441]. В Хусайнийе практикуется только тихий зикр сердцем, и суфий старается постоянно пребывать в нем. Тихий зикр основан на мысленной концентрации ( таваджжух ) на семи точках тела ( латаиф ), каждая из которых имеет свое название и связана с определенными этапами ( макам ) духовного состояния [442].

В братстве запрещается внешнее проявление благочестия («шейх запретил своим мюридам в открытую ходить с четками»).

Опрошенный нами последователь этой ветви заметил, что принятие суфизма повлияло на его жизнь положительно, у него появилось постоянное ощущение, что его просьбы к Аллаху всегда принимаются [443]. Он стал получать моральное наслаждение от поклонения, и то, что он никого не обижает и перестал обижаться на других, очень помогает в жизни [444]. Еще один респондент отметил, что вхождение в тарикат способствовало тому, что он стал больше уделять внимания поклонению, лучше понимать свою религию, а его любовь к Аллаху и Пророку усилилась: