Коллектив авторов - «Ислам, имеющий мирную и добрую сущность». Дискурс о традиционном исламе в среде тюрок-мусульман европейской части России и Крыма

Глава написана с использованием данных полевых исследований, проведенных автором на протяжении последних восьми лет. В их числе исследования «Прошлое, настоящее и будущее крымских татар в дискурсе мусульманского сообщества Крыма» [599](2012), «Ценности и потребности крымских татар» [600](2017–2019), а также контент-анализ материалов крымских СМИ. Теоретические посылки автора исходят из концепции ислама как дискурсивной традиции известного антрополога Талала Асада, изложенной в его работе «Идея антропологии ислама» [601]. В ней ученый утверждает, что ислам – это в первую очередь дискурсивная традиция, которую нужно рассматривать в тесной связи с концепциями прошлого и будущего, с отсылками к конкретным практикам в настоящем [602]. Асад полагает, что споры и конфликты о форме и значимости религиозных практик являются органичной частью любой исламской традиции. В этом плане дискуссии о «своем/чужом» исламе, развернувшиеся в постсоветском Крыму, сопровождаемые спорами о важности тех или иных религиозных традиций крымских татар, хорошо вписываются в эту концепцию.

При написании главы я опиралась на работы таких российских и украинских исследователей, как С. М. Червонная, В. Е. Григорьянц, А. А. Булатов, А. В. Богомолов, Д. В. Брилев, О. А. Ярош и др. [603], которые исследовали разные аспекты идеологических ориентаций исламских организаций Украины и отношений этнических институтов крымских татар с представителями так называемой «исламской оппозиции» в Крыму.

«Свой/чужой» ислам в повестке дня курултаев Крыма

В мусульманском сообществе Крыма проблема «своего/чужого» ислама начала обсуждаться публично лишь в конце 1990‐х гг. До этого времени религиозные и политические организации и лидеры крымских татар были заняты решением комплекса социально-экономических и политико-правовых вопросов, связанных с обустройством репатриантов, вернувшихся в Крым из мест депортации [604]. На повестке дня стояли вопросы получения украинского гражданства, участков земли под индивидуальное жилищное строительство, квот в крымском парламенте и др. Решение этих вопросов в 1990‐х гг. проходило на фоне активного религиозного возрождения, которое сопровождалось созданием мусульманских общин, реставрацией старых и постройкой новых мечетей, открытием исламских учебных курсов.

Большую помощь крымским мусульманам в деле активизации их религиозной жизни стали оказывать мусульманские страны и зарубежные благотворительные организации. Их помощь принималась крымскими татарами с благодарностью и воспринималась как проявление исламской солидарности. Учитывая низкий уровень религиозной грамотности крымских татар, вызванный годами атеистической пропаганды и последствиями депортации, зарубежные миссионеры, свободно цитировавшие суры Корана и хадисы Пророка Мухаммада, вызывали в среде крымских татар невольное уважение и авторитет. Мало кто в начале 1990‐х гг. в Крыму задумывался о многообразии религиозных течений в исламе и их специфике.

Неоднозначность деятельности зарубежных просветителей стала осознаваться спустя годы, когда в среде крымских татар появились последователи разных течений и групп, а некоторые из них стали критиковать сохранившиеся религиозные обряды и традиции народа и противопоставлять себя большинству верующих. Проблема стала приобретать острый характер к концу 1990‐х гг., когда адепты разных течений оформились в относительно устойчивые группы со своей структурой, дискурсами и религиозными практиками. Они стали подвергать сомнению авторитет политических и религиозных институтов крымских татар – Меджлиса [605]и Духовного управления мусульман Крыма (Муфтията) [606]– и призывали игнорировать их инициативы. Так, разные группы салафитов [607]и члены исламской партии «Хизб ут-Тахрир» («Хизб ат-Тахрир») [608]установили контроль над некоторыми мечетями Крыма и призывали крымских татар не участвовать в украинских выборах, акциях протеста, организовываемых Меджлисом, критиковали Муфтият за его несамостоятельность и «неправильное» понимание ислама [609]. Более того, они перестали ориентироваться на календарь религиозных мероприятий и праздников, предлагаемый ДУМК. Это, в частности, привело к разногласиям мусульман в вопросе празднования мусульманских праздников – Ораза-байрам (Ураза-байрам) и Курбан-байрам: в одних мечетях оно начиналось в день, определенный Муфтиятом, а в других – на день раньше или позже [610]. Все это вынудило политических и религиозных лидеров крымских татар обратить пристальное внимание на ситуацию в сфере религии и начать публично высказываться о недопустимости раскола крымских мусульман и необходимости сохранения религиозных традиций.

Первым таким высказыванием стало выступление муфтия ДУМК Нури Мустафаева на II Курултае мусульман Крыма, прошедшем 4 декабря 1999 г. в Симферополе. В отчетном докладе он обратил внимание присутствующих на негативное отношение зарубежных религиозных течений к религиозным традициям крымских татар [611]. Он заявил о том, что расхождения, возникшие в прошлом году по случаю начала поста и празднования Ораза-байрам, – это следствие деятельности зарубежных миссионеров. Муфтий призвал единоверцев не забывать и не отвергать наследие предков – традиции, которые сложились в Крыму на основе ислама и которые играют важную роль в формировании национальной культуры и самосознания крымских татар [612].

В схожей тональности на Курултае выступил и тогдашний председатель Меджлиса Мустафа Джемилев. Он поблагодарил все мусульманские страны, которые оказывали поддержку крымскотатарскому народу, но при этом заметил, что крымские татары не могут идти на поводу у представителей разных религиозных течений, а должны жить по традициям своих предков. Он также заявил о праве мусульман Крыма вывести из состава Муфтията любого из его членов в случае навязывания ими чуждых обычаев и внесения разногласий на почве веры [613].

В течение последующих нескольких лет дискуссия вокруг «чуждых» течений и идеологий стала приобретать все более острый характер. Показательной в этом плане стала встреча муфтия Эмирали Аблаева, М. Джемилева и других представителей Меджлиса с крымскотатарским населением с. Плодовое Бахчисарайского района, состоявшаяся 10 февраля 2001 г. На встрече, где присутствовало более 500 жителей села, глава местного меджлиса [614]А. Абдуллаев, выступая перед собравшимися, отметил:

Четыре года назад в с. Плодовое среди наших соотечественников появились первые сторонники так называемого «нового течения в исламе», которое базируется на идеологии, навязываемой арабскими миссионерами. Приверженцы этой идеологии считают мусульманами только тех, кто следует за ними, а других называют «кяфирами» (неверными). Это течение противоречит национальным традициям, обычаям и обрядам, которые сложились на протяжении тысячелетий. Эти люди не уважают никого и не прислушиваются ни к кому, кроме своих наставников [615].