Коллектив авторов - «Ислам, имеющий мирную и добрую сущность». Дискурс о традиционном исламе в среде тюрок-мусульман европейской части России и Крыма

Распространение салафизма, суть которого сводится к стремлению очистить ислам от нововведений на основе критического переосмысления источников (Корана и хадисов ), совпало в республике с системным кризисом башкирского национального движения, связанным с конфликтом поколений и внутренним расколом по вопросам федеративного устройства России. В 1990‐е гг. большая часть башкирской городской молодежи состояла в национальных общественных организациях. Наиболее известные из них – «Союз башкирской молодежи» [569]и «Кук буре» [570]– утратили общественную поддержку после смены национальной политики в регионе, выставившей приоритетом ориентацию на внутрироссийскую консолидацию и гражданскую идентичность. Следующим этапом в деятельности бывших членов этих общественных организаций стал ислам. Конфликт поколений на исламском поле, неудачные попытки диалога с духовными управлениями, несогласие с их политикой развития ислама стали причиной обособления исламской молодежи. Салафизм в этих условиях воспринимался как протест против существующего положения дел. Салафитами стали отдельные активисты «Союза башкирской молодежи» и «Кук буре», деятельность которых в настоящий момент официально прекращена.

Салафиты считают, что традиционный ислам у башкир не противопоставляется исламу времен пророка Мухаммада, а тождественен ему, в отличие от татарского ислама [571]. В справочнике по религиозным объединениям в Республике Башкортостан, подготовленном Академией наук РБ при участии Совета по государственно-конфессиональным отношениям при Главе Республики, отмечается, что «в салафизме, резко отрицающем национализм, парадоксальным образом оказался более выражен башкирский национальный фактор, нежели в муфтиятской среде» [572].

С этим нельзя в полной мере согласиться. «Башкирский национальный фактор» в муфтиятах также выражен вполне отчетливо, по крайней мере в Духовном управлении мусульман Республики Башкортостан. ДУМ РБ объединяет большинство общин республики преимущественно в районах с башкирским населением. В ДУМ РБ, по нашим подсчетам, 70 % имамов являются башкирами. В Центральном духовном управлении мусульман России также работают имамы-башкиры, составляя около 30 % от общего числа религиозных деятелей [573].

Еще одним центром консолидации башкирской национальной интеллигенции стал неосуфийский тарикат Хакканийа. Киприотские шейхи Назим ал-Хаккани и Мехмет Адиль в 2013–2014 гг. посетили Башкортостан, во время поездок по районам республики они «указали» местным мусульманам на места захоронения «сахабов». После этого началась активная деятельность по созданию новых мест поклонения, сопровождаемая процессами сакрализации и мифотворчества.

Тарикат Хакканийа известен на Ближнем Востоке, в Южной и Юго-Восточной Азии, активен в США, Великобритании, Германии, а с недавнего времени и в России. Из российских регионов призывам шейха более всего вняли мусульмане Башкортостана. Ответственным за Россию шейх Назим 18 февраля 2013 г. лично назначил Абдурафика Мурдашева, проживающего в 200 км от Уфы. Представителем тариката в Москве стал известный бизнесмен, сын влиятельного политика и брат известной российской певицы Алсу Марат Сафин (шейх Мурад). В действительности тарикат существует в большей степени виртуально, приобщая членов братства к своей деятельности дистанционно.

Учение шейха Назима отличается синкретизмом вплоть до заимствования элементов христианства, буддизма и нью-эйдж, а также гибкой политикой по привлечению новообращенных мусульман. Для людей (в том числе и в России), разочарованных в западной культуре и ищущих просветления с Востока, предлагается вестернизированная форма суфизма с включением уже привычных для западного сознания образов и понятий. Ключевыми моментами проповеди становятся ожидание конца света, борьба с индивидуализмом и эгоизмом, развитие духовности, получение божественной энергии, самореализация и самосовершенствование. Мусульманский зикр превращается в «суфийскую медитацию». Шейхи Хакканийа выступают как непримиримые противники салафитов [574].

Сторонники тариката в Башкортостане, оставаясь последователями Назима ал-Хаккани, официально объявили традиционным направлением в исламе суфизм тариката Накшбандийа и признали своими шейхами известных религиозных и общественных деятелей, просветителей в Волго-Уральском регионе. Для распространения своих идей лидеры тариката используют башкирские исторические сюжеты и национально-культурные памятники (чаще всего могилы известных религиозных деятелей республики); адептов с экстрасенсорными способностями (для демонстрации караматов – чудес, сверхъестественных явлений); иностранных проповедников; антисалафитскую риторику; медиаресурсы.

В 1990‐е гг. влияние национальных движений на политический процесс было очень высоким. Активизировавшиеся национальные организации в период «парада суверенитетов» спровоцировали противостояние этнических групп на политическом уровне. Политические элиты национальных республик в составе Российской Федерации были заинтересованы в духовно-идеологической поддержке со стороны религиозных объединений для укрепления национальной идеологии. Каждая республика стремилась к централизации власти в духовной области. Национальный фактор сыграл важную роль в дезинтеграции мусульманских общин Башкортостана и Татарстана, идеологи национальных движений поддержали разделение общин и выход их из-под юрисдикции ДУМЕС.

Пользовавшийся большим авторитетом Башкирский национальный центр «Урал» (БНЦ), созданный в 1989 г., выступил за максимально возможную степень суверенитета Башкортостана, а во внутренней политике – за национальный характер кадровой, культурно-языковой и экономической программ [575]. БНЦ много сделал для распространения ислама. Под его эгидой Коран был переведен на башкирский язык [576], издано немало другой религиозной литературы, организованы различного рода образовательные программы, инициирован сбор средств на строительство мечетей.

Религиозная программа БНЦ включала в себя развитие ислама среди башкир и воссоздание Духовного управления мусульман времен Башкурдистана [577].

Не преувеличивая роль национального фактора в создании муфтията, следует, однако, отметить, что взаимоотношения с национальным движением для религиозных деятелей имели ключевое значение в борьбе за влияние. БНЦ выступил инициатором создания ДУМ РБ, выбрав лидером Нурмухамета Нигматуллина, башкира по национальности, получившего религиозное образование. В ходе переговоров ему была обещана поддержка в воссоздании духовного управления. В книге о Н. Нигматуллине отмечается, что Башкирский народный центр «Урал» неоднократно обращался к нему с предложением восстановить ДУМ РБ. Под влиянием этих предложений будущий муфтий стал обращать внимание на «неравномерное отношение к мусульманским обществам со стороны руководства ДУМЕС („центристов“) и почувствовал стремление распространять и укреплять исламскую веру среди башкирского народа» [578]. С каждым днем он все больше убеждался в правоте деятелей «Урала».